«Тарчин Норбу», - ответил я.
Йогин продолжал: «Это просто животное. Достигнет ли он просветления или нет – я не знаю. Но поскольку это очень благоприятная ситуация, что он путешествует с тобой, практиком Чод, я дам ему имя Калсанг Норбу (драгоценность удачи)». Однако когда я обратился к своему барану по имени Калсанг Норбу, он никак не отреагировал. Так что я по-прежнему продолжал называть его Тарчин Норбу! Этот баран был себе на уме.
Отсюда я отправился в Тругду, где жили два ламы. Один дал мне благословленные пилюли и сказал: «Ты исполняешь пожелания своего ламы, и это имеет большое значение. Мы не можем предложить тебе больше этого». Я дал одну пилюлю своему барану.
Затем я отправился в место под названием Кара, где располагался монастырь Гелук и община монахинь. Здешнего ламу звали Гари Ринпоче. В прошлом он был монахом в Шелкар, но ушел оттуда, чтобы жить здесь, в маленькой деревеньке, и люди его очень высоко ценили. Этот Ринпоче пригласил меня в свой монастырь и попросил монахинь приготовить мне чай. Он был очень разговорчив, но мне показалось, что он не любит животных.
Он сказал: «Это неправильно, ты должен держать своего барана снаружи». Но когда я оставил Норбу снаружи он начал без остановки блеять: «Беееееееееее, бееееееее». Это разбудило Ринпоче. «Твоя овца представляет собой большую проблему. Она не спит, и бесконечно плачет». Я ответил, что ему надо было разрешить остаться со мной, потому что иначе она будет чувствовать себя одиноко и будет плакать. Так, я забрал барана в комнату Ринпоче, но поскольку он была животным, всю ночь он испражнялся в его комнате!
Несмотря на этот конфуз, Ринпоче щедро угощал меня прекрасной едой и чаем во время моего пребывания у него. Он сказал: «Здесь захоронений нет, но дальше, вверх по горе, есть место, где мы подносим молитвенные флажки двум божествам-охранителям. Это место может быть весьма страшным ночью. Ты совершенно точно можешь практиковать там Чод». Последовав его совету, я отправился вверх по горе со своей овцой и выполнил практику, но не увидел никаких манифестаций.
Далее я прошел поселение кочевников и высокий перевал, с которого открывался вид на мою родную деревню. Рядом с перевалом я встретил мужчину, который назвался Шеки Нелунг – это было имя очень известной зажиточной семьи из деревни Дингри. Мы шли вместе, но, еще не дойдя до деревни этого человека, оказались у священного места под названием Цари Бук. Он сказал мне: «Если ты собираешься провести здесь ночь в пещере, добро пожаловать ко мне в дом завтра!». Я согласился, но поскольку у меня с собой было несколько довольно тяжелых одеял, я попросил его забрать их в свою деревню на лошади, чтобы после я смог их там забрать.
Смотрителем этого места была практик-мирянин, чья жена была очень стара. Он пригласил меня остановиться у него на один день и приготовил праздничный ужин. Позже он сказал мне, что он сын ламы по имени Кушу Гьялцен, которого я приглашал провести цог в то время, когда работал правителем Шика. Когда я объяснил ему, кто я такой, он очень взволновался и с радостью показал мне тайную комнату под пещерой, где находилось много древних статуй и ступ. На следующий день он проводил меня до деревни.
По дороге я зашел к человеку, у которого оставил ранее свои одеяла. Но люди из его семьи в деревне Цари Бук сказали мне, что он отправился в горы, и его здесь нет. Они отказались вернуть мне мои вещи, несмотря на то, что смотритель также просил их об этом за меня. Оказалось, что человек, которого я встретил, был совсем не богат, хотя его фамилия принадлежала богатой семье. И даже если бы он был дома, то не вернул бы мои вещи. Так я потерял свои одеяла.
Небесные похороны
Я практиковал Чод рядом с деревней Дингри в месте под названием Нечунг Пула в Сингатрак. Наконец, я посетил пещеру Мачик Лабдрон, в которой уже однажды бывал, и остался в ней на 2-3 дня. Отсюда я направился через перевал Дингри-Кхангмар в место под названием Дунца. Я дошел до кладбища Лангкор, которое считалось очень страшным местом. Но я совсем не нашел его таким уж пугающим. Единственное – там раздавался вой диких шакалов. На следующий день кто-то принес труп старика для небесных похорон. Я размышлял о непостоянстве жизни и исполнил танец Чам и ритуал Чод.