Рядом жила еще одна семья из северного Тибета по имени Гхарипу. Муж в той семье был довольно сильным мужчиной, но он неожиданно скончался. Они попросили меня провести похороны. Там было три или четыре брата, помогавших вдове. Младший из этих братьев, который хромал, хорошо умел читать тексты. Ночью я попросил младшего брата помочь мне в чтении молитв. Он уселся в одном из углов комнаты. Я остался в другом углу с остальными братьями. Я чувствовал сонливость и на секунду задремал. Когда я очнулся, все братья, друг за другом, выбегали из комнаты. Я не понимал, что происходит. Я просто поднял свой дамару и продолжил практику. Однако мальчик, сидящий в углу, не играл в дамару. Я спросил его: «Что происходит?»
«Он что-то говорит».
«Кто?», - спросил я. Мальчик указал в сторону трупа. Я положил свой дамару и прислушался. «Гррррр». Тело издавало звуки. Сначала я испугался, а потом разозлился. Когда я снял с трупа хлопковую накидку, мой помощник сбежал.
Труп был опухшим и его пенис был возбужден. Я ударил покойника по голове, когда его волосы уже стали подниматься дыбом. Это не помогло. Мудрый дедушка принес мне немного песка. Я визуализировал мантру в песке и бросил его на тело. Труп тут же вырвало кровью, и он описался. Комната была совершенно покрыта кровью и мочой. Дедушка сказал: «Все еще не хорошо, мы должны привязать его веревкой!». Я крепко привязал тело к потолочным балкам из бамбука. Труп снова стал издавать звуки, и снова я бросил в него песком. Покойника вырвало кровью.
Сбежавших братьев было невозможно нигде найти, так что я нанял двух людей, и мы завернули тело в одеяло. Мы отнесли его к берегу реки и я сделал Чод. Когда я раскрыл одеяло, из тела исходили пары. Затем я сбросил труп в реку.
Я провел около 40-ка похоронных ритуалов в той области, но только эти двое похорон были такими странными. Другие тела не издавали ни звуков, ни чего-то подобного.
Когда люди заболевали, я давал им мантру и лекарства. У них с дерьмом выходили лягушки и ящерицы, и люди поправлялись. Когда умирали бедняки, я проводил похороны, используя собственные запасы. Тибетцам без зерна я давал большую сумку кукурузы. Если умирали мужья, оставляя жен и детей в одиночестве, я пытался найти вдовам дом и работу. Люди просто приходили ко мне за помощью. В те дни, если у тебя было 10 рупий, ты считался богатым.
Тогда я также пил много ракши.
Поскольку я оставил свою жену в Тибете, в деревне Шерпа я жил один. Жители думали, что я монах-бхикшу и называли меня деревенским Гелонгом. Они подносили мне их первый урожай в году. Что бы они ни выращивали, кукурузу, овощи, или картофель, они всегда приносили первый сбор мне. Тибетцы провели там один год, и многие умерли. Затем они перебрались в Катманду или ближе к Танто Пани. Некоторые разместились в других деревнях Шерпа, некоторые в Джолекьел, некоторые в Индии. Многие люди считали, что я тоже должен отправиться в Индию. Я ответил: «Я там уже был, и снова не собираюсь».
Жизнь в Катманду
Я возвратился в Катманду, и жил там в разных местах. Начиная с этого года, я больше не мог вернуться в деревню. В Катманду меня часто приглашали проводить пуджи, и я был очень занят. Однажды шерпа пришли в город, чтобы разыскать и вернуть меня. «Я уже дал согласие остаться здесь на один год и помочь тибетцам в Джавалакхеле. Вы можете использовать все те вещи, что я оставил в деревне». Я дал им кое-какие подарки и отправил обратно.
Я остался в Джавалакхеле для проведения пудж. Я ходил в дома ко всем, будь то арендованные жилища или соломенные времянки. Тибетцы ткали ковры, пряли шерсть, вязали одежду. Там, в лагере беженцев, я повстречал свою нынешнюю жену.
Работник швейцарского красного креста по имени миссис Фишерсон помогала тибетцам в лагере. Эта женщина сказал мне: «Если ты только практикуешь Дхарму, у тебя должно быть достаточно денег на еду. Но если тебе хватает лишь на еду, то наверняка не хватает на одежду. Вместо того чтобы заниматься Дхармой, почему бы тебе не поработать?»
«Но у меня нет никаких навыков. Что я могу делать?», - спросил я. Она сказала, что научит меня одной легкой технике, и показала мне, как рисовать на бумаге дизайны ковров. Я научился очень быстро. На самом деле, я был первым в Непале, кто разрабатывал дизайны ковров на бумаге. Традиционно мы никакие графики не использовали. Моя зарплата была три рупии в день. До встречи с миссис Фишерсон я никогда не видел шоколад. Каждый день она приносила мне две шоколадки.