Мы открыли влагозащитные короба и начали выборочно отключать провода, но в итоге почти ничего не добились. Выяснили, где проходит земля, питание нашей индивидуальной батареи и вентиляции. Когда от манипуляций Монти пару раз мигнул свет, Рэйвен послала нам тяжёлый взгляд. Настолько, что его можно было классифицировать как убийственно недовольный. Так и читалось: вырубишь свет — и я вырублю тебя, дружочек. Но потом Рейес прониклась проблемой лично.
— Что за бардак? На бирках проводов даже маркировка уже вся выцвела. На станции за такое бы давно уже отправили драить хозяйственные отсеки! — выругалась она.
— Вот именно, — прищурился Монти. — Вообще не разобрать, что куда, пока всю стену не расковыряешь.
— Что там с вашим паролем?
— Мы близко. Мёрфи наказан, остался следить за алгоритмом дешифровки.
— Просто признай, что все свои ошибки в коде хочешь спихнуть на меня, — отозвался тот.
— Радуйся, что тебе вообще хоть что-то доверили, и заткнись уже, — буркнула в ответ Рейес, а потом снова склонилась к панели. — Так, посмотрим…
Мы с Монти решили не лезть. Если с задачей не сможет справиться Рэйвен, то ни у кого из нас и подавно не было шансов. В какой-то момент Джон тоже уткнулся в монитор и печатал что-то столь же увлечённо, как Рейес изучала дорожки на извлечённой из стены микросхеме. У меня лишь на миг мелькнуло подозрение, но тут же угасло. Мы все здесь в одной лодке. Жизнь каждого зависит от всех остальных. Просто нужно было дать им время. Подождать.
— Ага… Вот так. Ещё немного. Вот сюда надо дать небольшое замыкание, — Рэйвен подсоединила провод к свободному контакту. — Ну. Должно сработать.
— Вот ты где, зараза такая, — пробормотал Мёрфи себе под нос.
Дверь пискнула. Створки разъехались в стороны.
— Есть! — довольно заявила Рейес.
— Есть! — одновременно с ней воскликнул Джон.
— В смысле «есть»? — резко обернулась к нему она.
— В смысле, я только что открыл её. Не нужно аплодисментов. Спасибо.
— В смысле, ты её открыл? Это я её открыла, — Рэйвен ткнула пальцем на загоревшийся на схеме зелёный диод.
— Кажется, мне пора, — усмехнулась я, прерывая спор, и шагнула к коридору. — Надеюсь, вы разберётесь, кто герой дня, к моменту, как я вернусь.
— Стоять, Гриффин, — бросил Джон и стал снова что-то печатать. Рейес уже оказалась рядом, наблюдая, что именно он там творил. Несколько секунд — и Мёрфи махнул мне рукой: — Камеры в коридоре перезагружаются. Теперь иди. Желательно — быстро. Очень.
Так я и сделала. Почти побежала по широкому коридору, не присматриваясь к надписям на дверях. Мне нужна была только одна — большая в самом конце. Створки разъехались в стороны сами собой, заметив моё приближение. Влетев внутрь, я обомлела. Из серого, запылённого и потрёпанного подземного туннеля я будто бы снова оказалась наверху. В лесу. Судя по свисающим с потолка толстым лианам и балюстраде, за которой взгляд утопал в зелени, сад занимал всю высоту девяти уровней. Надо мной было не меньше трёх десятков футов пространства. Деревья тянулись ввысь, к огромным лампам, светящимся дневным светом и ультрафиолетом. Гигантские вентиляторы в стенах гнали воздух, имитируя ветер, и зелёная листва слегка шелестела. После ледяного урагана на поверхности это место казалось эдемским садом.
И из тени массивной яблони, нарочито лениво устроившись на плетёной скамейке, на меня смотрел настоящий змей-искуситель. Аарон Уоллес. Неожиданно, сын президента «Маунт Уэзэр». Какую сказку он собирался рассказать мне сегодня?
— Ты знала, что растениям критически необходим ветер? Если движения воздуха нет, ветки становятся очень хрупкими и ломаются под собственным весом. Ничего не работает. Хорошо, что наше убежище построили после долгих экспериментов.
Я молча глядела вокруг себя. Цветочные ароматы, покрытые ягодами кусты, буйство зелени. В полумиле под землёй. Всё это не укладывалось в голове.
— Спорим, у вас на «Ковчеге» такого нет? Я именно поэтому тебя сюда и позвал.
— Зачем?
— Что «зачем»? Разумеется, хотел произвести впечатление. Понравилось?
— Очень, — равнодушно бросила я. — Отличный приём, чтобы сбить меня с толку. Только дальше-то что?
— Ну, я понял почти всё в этой истории. Но у меня всё же есть один вопрос. Почему Советник Джаха так просил о твоей неприкосновенности? У него что-то есть с твоей матерью?
Он улыбался всё шире, пока я пыталась понять истинный смысл его слов. Когда я окончательно запуталась, Аарон даже хлопнул в ладоши:
— Вот видишь. А ты переживала, что подземный сад был главным сюрпризом. Присаживайся. Нет ничего лучше приятной беседы на свежем воздухе.
— О чём ты говоришь?
— Мой отец договорился с вашим Советником. И отправил меня на поверхность, чтобы мы встретили ваш корабль. Потом, правда, всё пошло наперекосяк. Мы ждали вас, а встретили землян. Они убили всех, кто был со мной. Меня схватили для допроса. Я думал, что это конец. Представляешь, как мне повезло встретить тебя в их застенках?
— Вы… ждали нас? Откуда вы знали? Как… — я всё ещё не могла прийти в себя, опустившись на скамейку рядом с горцем.
— Впрочем, об этом ещё успеем. Лучше расскажи, как ты выбралась?
— Какого чёрта было устраивать это, если ты хотел просто поговорить?
— Я хотел узнать, справишься ли ты. И ты, как всегда, не подвела. Молодец. Теперь я почти уверен в нашем успехе. У меня есть предложение. Сделка.
— О-о-о, нет, — я покачала головой. — Нет. Я уже видела этот фильм. Концовка мне не понравилась.
— Советник Телониус — предатель и заговорщик, а твоя мать — его сообщница. В текущей версии фильма они оба умрут, какая бы сторона ни победила. Как тебе такая концовка? Нравится больше?
— Что ты несёшь? — я начинала злиться.
— Думаю, эти записи скажут всё за меня, — Аарон усмехнулся и взял лежащий рядом переносной компьютер. Излишне громоздкий и тяжёлый по сравнению с нашими планшетами, но с таким же сенсорным экраном и похожими функциями.
Он нашёл нужную папку с файлами и включил с самого первого. Я сама не заметила, как, затаив дыхание, слушала переговоры. Сначала сомневалась в истинности, но потом поняла, что такое невозможно было подделать. Снова едва не плакала, глядя на дату до нашего отлёта, и понимала: Советник Джаха предал нас всех. Уэллса, меня, экспедицию, Канцлера, Советников и остальной «Ковчег». Если бы он хотя бы намекнул сыну о чём-то подобном… Всё было бы иначе. Совсем. Даже сложно представить насколько.
Мама появилась в записях уже после даты нашего отлёта. Знала ли она? Тоже решила предать всех с самого начала? Предать… меня? Я не могла в это поверить. А по её кратким вопросами было неясно. Она почти не участвовала в общении. Но от этого ситуация не становилась менее безнадёжной.
Когда записи закончились, я оторопело взглянула перед собой. Хрипло спросила:
— Почему только сейчас, Аарон? Почему не сказал всё тогда?
— А после таких откровений ты бы всё равно пришла сюда со своими людьми? — горец склонил голову и усмехнулся, давая понять, что не ждёт ответа — он был очевиден нам обоим.
— Тогда зачем ты рассказываешь мне это сейчас? Разве ты уже не добился своего?
— Я? Нет, конечно. Мой отец — да, но не я. Как-то так вышло, что мы с ним всегда хотели разных вещей. Мой брат Кейдж во многом с ним согласен. А я во многом наломал дров. Да, меня отправили за вами, но это был не героический поход. Это была ссылка. А чтобы я не позволял там себе слишком многое, здесь у них до сих пор есть оружие против меня.
— И что это?
— Не «что», а «кто». Её зовут Джульетта. И она из тайного движения против политики моего отца. Он уже здесь тридцать лет у власти, зовёт себя президентом, но если хорошо подумать, то теперь это синоним не то диктатора, не то монарха. И этот почётный титул отец намерен передать моему брату. Лично мне всегда было плевать на их планы и амбиции. Мне ничего никогда не светило. Потому оппозиция решила попробовать меня завербовать. Втереться ко мне в доверие и через меня как-то ударить ненавистного тирана исподтишка. На их миссию мне тоже было плевать, но они отправили эту девчонку… Мы начали общаться. И всё начало идти наперекосяк именно тогда.