Я встретился взглядом с дочкой. Мэди узнала меня. От смеси страха, безысходности и надежды в её глазах мне стало стыдно до такой степени, что я чуть не сошёл с ума. Слёзы текли по её щекам, пока она наблюдала за этим массовым убийством. За этой бесчеловечной резнёй, которая только набирала обороты. Она даже не знала, что больше никогда не обнимет маму. У неё остался только я.
Перед глазами побелело от ненависти к проклятым фанатикам. Пока напарники отвлекли на себя внимание защитников Роана, я ринулся к нему, не раздумывая больше ни секунды. Ублюдок успел развернуться и встретить мою атаку своим блоком.
— Всё-таки восстал из мёртвых и явился за дочкой, — ядовито сказал он. — А заберёшь только свою смерть.
— Я не боюсь ни тебя, ни смерти, — процедил я, с ненавистью глядя на чокнутого короля.
— И это будет последней твоей ошибкой, мальчишка.
Боковым зрением я заметил, как Линкольн схлестнулся в битве с Онтари. Октавия хотела добраться до Мэди, но перед ней выпрыгнул очередной Ледяной.
Роан ухмыльнулся, ослабляя блок, и нанёс удар сверху. Я парировал скорее рефлекторно, но недостаточно быстро — и он уже пытался зайти с другой стороны. Я снова отвечал, не понимая, как вынудить его перейти из атаки в защиту. Все мои контратаки встречали жёсткий напор, который было не сломить. Но король часто атаковал сверху. Я мог бы этим воспользоваться. Его меч отрикошетил от моего, когда на очередной рубящий удар я повернул его горизонтально. Тут же напал сам. Остриё едва не оцарапало его лицо, когда я рванулся вперёд, предупреждая скорую атаку. Удивлённый, Роан отклонился в сторону, отбивая мой клинок. Не медля ни секунды, я снова атаковал, целясь в руку с занесённым вверх мечом. Лезвие встретилось с торчащей гардой оружия Роана.
— Нет! Нет! — отчаянный крик Октавии заставил меня обернуться.
Она подскочила к резко вздохнувшему Линкольну. Он стремительно бледнел — кровь лилась по доспеху, растекаясь по полу лужей. Тави бросилась на девчонку короля, но та была не промах. Легко отбилась от обеих искусных атак сестры, пятясь назад. Октавия хотела было продолжать наступать, но Линкольн едва держался на ногах. Не добитый ей солдат подбирался к нему, а его рука едва выдерживала вес оружия.
Роан снова атаковал, пользуясь моим замешательством, но я успел парировать удар. Снова взглянул на сестру. Она пыталась удержать Линка на ногах, ища рану среди крепких доспехов.
— Забери девчонку! Уводи! Беги! — прокричал король застывшей Онтари.
— Но, господин, они же вас…
— Я справлюсь! Это приказ!
Зарычав в бессильной злости, я сделал шаг назад и поднял меч, сжимая рукоять так, что побелели костяшки. Там, где прежде была только холодная ненависть, теперь пылала убийственная ярость. Пока я занёс меч для новой атаки, Онтари рассекла верёвки, которыми была связана Мэди, и подхватила её на руки. Дочь заметалась в её руках. Звала меня. Звала тётю Тави.
— Октавия! Мэди! Хватай их! — прокричал я, но сестра будто не слышала.
— Нет, нет, нет, — будто в бреду шептала она, прижимая к себе ослабевшего Линкольна. — Зажми рану. Зажми. Всё будет хорошо. Помощь скоро придёт. Я тебя защищу. Не дам им больше тебя тронуть!
Король рванул ко мне c занесённым для удара мечом. Я взмахнул своим в ответ. Его клинок со свистом рассёк воздух, лезвия встретились снова, схлёстываясь со звоном. Онтари уже бежала к выходу, крепко держа мою плачущую дочь, и когда остриё меча рассекло щёку Роана, я даже не почувствовал облегчения. Король вскрикнул от боли, делая шаг назад, но оружия не выронил. Хотел снова атаковать. В палатку ворвались перепачканные в крови Эвелин и Райдер, тяжело дыша. Заметив сидящую рядом с Линкольном Октавию, встали в боевую стойку, готовясь идти в атаку. На раздумья у меня была лишь секунда.
Я рванул вслед за черноглазой девчонкой. Потому что все эти кровавые жертвы моих друзей не могли быть зря. Потому что я пришёл сюда за дочерью, а не за славой за убийство проклятого короля. Пусть слава за это достанется тем, кто и правда её заслуживал.
Онтари неслась вниз по склону, надеясь скрыться в лесу. Ноги вязли в глубоком снегу, но я собирался догнать её во что бы то ни стало. Сердце билось где-то в висках. Я уже устал. Почти задыхался от этой многочасовой гонки с судьбой. Нет. Я не позволю этому случиться.
Склон закончился. Перед лесом, глубоко уходящим в пустоши, холм здесь огибала небольшая река. Сейчас замёрзшая поверхность воды блестела в сполохах пламени догорающих шатров. Столкновения уже отгремели. Опустилась пугающая тишина. Её нарушало лишь редкое эхо напряжённой битвы у городских стен и моё прерывистое дыхание. Я почти уже мог дотянуться до проклятой беглянки — протянул руку, когда мы выбежали на покрытую льдом реку. Вдоль просвистела стрела. Потом ещё одна.
— Не так быстро! — донеслось мстительное, а потом правую ногу пронзило такой острой болью, что я едва не заорал.
Упал. Повернулся. Старался не смотреть на стрелу, торчащую из бедра. Откатился в сторону. Ещё одна стрела оцарапала лёд совсем рядом с моим лицом. Откинув лук в сторону, Роан зашагал ко мне по льду с мечом наперевес. Я смотрел вслед убегающей Онтари и едва не плакал, понимая, что с трудом могу даже наступить на ногу. Не то что бежать. Плач Мэди становился всё тише. Её слова и крики — тоже. Казалось, что я уже умер. Только сердце ещё почему-то билось.
— Лучше бы я убил её, чем забрал под своё крыло, да? Она будет верить. Из пепла мы восстанем.
Издав какой-то совсем звериный рык, я поднялся на ноги. Достал из ножен меч. От боли в раненной ноге хотелось кричать, но адреналин и ненависть затмили всё. Сжав зубы, я отломил торчащие из раны части древка. Судьба шепнула: вам не пережить бурю. Я сказал ей: я и есть буря.
Наши клинки снова скрестились в поединке. Ублюдок отлично дрался. Лучше всех, с кем я когда-либо сражался. Ботинки скользили по льду. Наш бой походил на танец со смертью — изящный, жуткий, дьявольский, опасный и кровожадный. Выпад — блок, выпад — контратака, выпад — рана, с которой на лёд капала кровь. Он был слишком хорош. Не допускал фатальных ошибок. Рука уже занемела от нагрузки, каждый выступ или шаг простреливали болью вдоль позвоночника прямо в мозг.
Кто-то боится смерти. Кто-то — ею становится.
Я занёс меч, открываясь справа. Дотронулся другой рукой до ножен на поясе. Роан тут же воспользовался слабым местом — рванул вперёд, выбивая оружие из уставшей руки. Меч упал на лёд, посылая по нему сеточку из трещин. Не медля, Роан вонзил лезвие мне под рёбра в прореху между пластинами доспехов. От ужасающей боли побелело перед глазами. Крик застрял в горле, пока я смотрел в его глаза, пылающие ложным торжеством.
— Я же говорил, что сегодня ты умрёшь.
— У меня есть идея получше, — едва слышно прохрипел я. — Почему бы тебе не умереть вместе со мной?
Одним резким движением я всадил ему кинжал прямо в сердце.
В тот же миг меня покинули все силы. Каждая клетка тела зазвенела болью. Мёртвый король завалился навзничь, посылая по льду новую сетку трещин. Колени подкосились. Я коснулся рукояти оружия, по которому лилась моя кровь. Рухнул вниз. Пока хватало сил — смотрел в заросли, где исчезла королевская гадюка. Туда, куда она утащила мою дочь. Замёрзшая вода трескалась с хрустом. Непонятный низкий гул, доносящийся издалека, давил на уши. Кажется, кто-то позвал меня по имени, но я уже не расслышал. Повалился на бок в очередном приступе пульсирующей, лишающей сознания муки.
Гул становился всё громче. Небо рассекли лучами фонари с огромного аппарата, который прорезал воздух винтами. Он быстро долетел к городу и стал кружить над ним, будто гигантский дрон. Битва с ордой мёртвого короля и не думала угасать. Может, эта огромная громкая птица — последний удар от ублюдка с того света? Может, всё было зря?