— Пусть едут к полигону. Сейчас же.
— Чего? — опешил тот.
— Беллами должен выжить. Любой ценой. Иначе всё это было впустую, — отрывисто проговорила я и взглянула на пилота: — Заводи. Улетаем.
— Что?! — опешил Советник Пайк.
— Мы прилетели на переговоры. Мы остаёмся! Что ты творишь?! — зло нахмурился Канцлер.
— Я спасаю мир между нашими народами, вот что я творю! — зло посмотрела на него я с непонятно откуда взявшейся дерзостью. Раньше я бы не посмела даже фыркнуть, а сейчас легко повысила голос: — Половина этих людей считает нас причиной всех своих бед, потому что им так удобно! Целая куча из них была готова продать нас в плен ради иллюзии спасения своих задниц! И только он и его соратники всегда были на нашей стороне. Так на переговоры с кем вы прилетели, господин Канцлер?! Если он умрёт, чёрт знает, кто займёт его место. Может, друг, а, может, враг. Хотите рискнуть? Я — нет! С меня уже хватит!
Я выпрыгнула из кабины, напряжённо всматриваясь в дрожащий поток света от фар во тьме ночи. Два автомобиля быстро приближались по укатанной дороге. Мама выбралась следом за мной, но не пыталась ничего говорить. Мои нервы были на пределе после похода на стену и новостей про Беллами. Только бы жил. Только бы жил…
— Помоги спасти его, — сказала я почти умоляюще. — Все знают, что ты лучшая. А ты знаешь, что на кону.
— Я сделаю всё, что смогу, дорогая.
Наружу вылезли Рэйвен и Джон. Монти показался следом. Я бросилась к машинам ещё до того, как они полностью остановились. Бледная Эвелин сразу же выскочила ко мне навстречу с водительского места. Её доспехи были в размытых брызгах крови, мокрые волосы прилипли к лицу и шее, взгляд бешено метался между мной, вертолётом и вторым автомобилем, из которого вылез Райдер.
— Где он?
— Здесь. Сзади, — воительница быстрым движением открыла дверь. Бледный, слегка посиневший Беллами едва дышал. Тяжёлые вдохи перемежались с хрипами. Руки безжизненно повисли, глаза были закрыты. Мама уже оказалась рядом, осматривая его. — Он убил Роана, но получил от него мечом под рёбра. Они провалились под лёд, может, холод как-то замедлил кровотечение… Потом мы сделали какой-то укол из аптечки. Тромбин или как-то так. Я не знаю, что ещё могла сделать…
— Я собираюсь забрать его в бункер. На вертолёте.
— Да хоть к самому дьяволу. Главное — чтобы жил.
— У нас мало времени, — обернувшись, проговорила мама. — Здесь скорее всего пневмоторакс, осложнённый кровотечением. Возможно, повреждена печень. Вторая рана не так опасна, артерия не задета, но никаких гарантий нет. В любом случае, надо вылетать немедленно. Он очень слаб. Чудо, что ещё дышит сам. Каждая минута на вес золота.
— Вы из Горы? — сощурилась Эвелин.
— Нет, я с «Ковчега». Эбигейл, мать Кларк, — ответила мама, своим ответом поставив землянку в тупик. Пока Эвелин зависла, она махнула рукой Монти: — Подгони машину к вертолёту. Чем меньше придётся его нести — тем лучше.
— У меня здесь ещё двое, — окликнул нас Райдер. — Их заберёте?
— Линкольн и Октавия, — сказала землянка в ответ на мой вопросительный взгляд. — Он уже был ранен, а её Роан едва не зарубил на наших глазах. Потом рванул за Беллами, когда мы с Райдером ворвались туда. Ощутил перевес сил. Мы успели только погрузить их в машину. На помощь Блейку не совсем успели…
— Эрлан говорил, что он пошёл за Джиной и Мэди.
— Джина мертва. Мэди… Её мы не нашли. Только Беллами и Роана. Могли продолжать искать, но… Я не знала где. И боялась, что они умрут раньше. Решила везти сюда. Не знаю, как правильно было. Не знаю!
Едва сглатывая тяжёлый ком, я молча смотрела, как командира аккуратно переносят в вертолёт. Следующими туда собирались грузить Линкольна и Октавию. Джон уже забрался за руль автомобиля, в котором их довёз Райдер. Джину не спасли. Мэди — тоже. От этого ожившего кошмара всё внутри содрогалось. Слишком высокая цена победы, написанная кровью на костях и обломках жизней. «Второй Рассвет» уничтожал всё, к чему прикасался.
— Вы пришли очень вовремя, Кларк. Мы и не надеялись на подмогу. От орды ничего не осталось. Я видела. Мы обязаны вам всем.
— Ракеты принадлежат горцам. Вертолёт — тоже. Нам просто повезло уговорить их помочь.
— Все узнают об этом. Я обещаю, — кивнула Эвелин. — Что здесь делает «Ковчег»? И… твоя мать?
— Мы летели на переговоры от лица станции. А попали в этот ад. Всё… сложно. Сейчас некогда объяснять.
— Кларк! — будто в подтверждение моих последних слов, позвала мама. — Мы готовы вылетать.
— Иди, — кивнула Эвелин. Не медля ни секунды, я тут же рванула к вертолёту.
Как только он оторвался от земли, я опустилась на пол рядом с Беллами. Прижала рукой спешно наложенную повязку для остановки кровотечения. Второй рукой взялась за его прохладную ладонь и положила голову на грудь, чтобы слышать едва бьющееся сердце. Нащупав свой подарок на его пальце, едва не завыла в голос. Закрыла глаза. От подступивших слёз засвербело в носу, они стекали по переносице и щеке на его доспехи. Я должна была встать. Должна была помочь остальным. Но я не могла заставить себя сдвинуться даже на дюйм. Только продолжала отсчитывать удары его сердца и в страхе сжималась каждую паузу между ними, страшась, что предыдущий был последним. Всё не могло так закончиться. Не могло же?..
Мама суетилась неподалёку вокруг Линкольна. У лежащей рядом с ним Октавии сидел Монти со своей матерью. Я наблюдала за ними сквозь мутную пелену, застлавшую взгляд, и будто бы ничего не видела.
— Адреналин! Быстрее, дайте мне адреналин, — я услышала взволнованный мамин тон. — И мешок Амбу. Сейчас же.
— Вот. Медицинский набор, — Ханна пнула ящик. Тот проскользил по полу прямо к маме.
— Помощь нужна? — Монти подсел рядом.
— Массаж сердца делать умеешь? Давай. Тридцать нажатий, — быстро проговорила она и приложила маску к лицу Линкольна. Стала сжимать стенки мешка, пока Грин руками вдавливал грудную клетку.
Остановка сердца. Октавия даже не могла попрощаться с ним. Не мог попрощаться Беллами. Они оба зависли на грани жизни и смерти. Я хотела было рвануться на помощь, но понимала, что не могу помочь. Здесь могло помочь только чудо. Глубокие проникающие ранения было не заштопать в вертолёте. Не вылечить портативной аптечкой. Я уже однажды пыталась. И не смогла.
Удары сердца складывались в минуты. Руки дрожали. Линкольн всё не дышал.
— Хватит. Спасибо за помощь, — мама коснулась рук Монти, откладывая в сторону мешок.
— Что? — опешил он.
— Он мёртв. Мы ничего не можем сделать. С учётом его бокового ранения в левую часть груди, чудо, что он до сих пор продержался. Судя по кровопотере, возможно, задели желудочек или аорту. Сильный воин, но…
Я зажмурилась. Но. Всегда было «но», которое обнуляло всё до самого себя.
— Что с девушкой? Помощь нужна? — мама перевела взгляд на Ханну.
— Её раны не такие глубокие. Резаные и рваные. Колюще-режущих нет.
— Наложила повязки?
— Да. Доживёт до операционной. Там, думаю, подлатают как надо.
Я склонилась к Беллами, уткнулась носом в его щёку. Слёзы скопились в уголках глаз сами собой.
— Слышал? Октавия будет в порядке. Ты должен жить. Должен. Я ещё столько всего тебе не сказала. Так нельзя… Нельзя, — прошептала я, понимая, что он всё равно не слышит. Горло сдавили рыдания. — Ты нужен сестре. Матери. Своему Клану. Всем нам. И мне нужен. Не мог подождать меня всего пару часов?
Он не шевелился. Не отвечал. Только редко и хрипло делал рваные вдохи. Я кратко всхлипывала в унисон, с болью осознавая свою беспомощность. До бункера оставалось лететь ещё долгих двадцать минут.
========== Глава 30. Кларк ==========
В ангаре бункера уже ждала бригада медиков. Беллами и Октавию тут же погрузили на каталки и увезли в крыло интенсивной терапии. Мама, как и обещала, зашагала во главе бригады. Я хотела было рвануть за ними, помочь, но она остановила меня. Неодобрительно покачала головой. Нельзя оперировать того, к кому неравнодушен. Знакомых. Близких. Любимых.