Я ещё раз проверила узелок, смотанный из разорванных по швам широких шаровар. Там лежали редкие вещи, которые удалось утащить в их медицинской части, несколько хлебных булочек и яблок, запасная одежда, карта, в качестве подобия котелка — горшок, из которого пришлось в срочном порядке выселить маргаритки. Я ловко замотала волосы в остатки ткани шаровар, чтобы не привлекали внимание, и закрепила ткань вместе брошью от Беллами. Перекинула через плечо лямку узелка. На улице уже пару часов как стемнело, наносить визит пленнице никто не спешил. Так что я сделала глубокий вдох.
— Ты готов? — прозвучало даже зловеще.
— Всегда готов, — отозвался он, заглядывая в вентиляцию. — У тебя хоть есть план Б или ты предпочитаешь импровизацию?
— Был бы, если бы я лучше знала, что может пойти не так, — выдохнула я. — Главное, что есть маршрут. Остальное неважно. Ещё не передумал?
— Жду отмашки, — отрапортовал Аарон.
Дрожащими руками я вставила тонкие трубочки с термитной смесью в дверной засов и в промежуток между дверью и косяком. Поднесла огниво.
— Тогда поехали.
Искра вспыхнула, пожирая волокна фитиля, а затем яркое пламя сродни солнцу прорезало полумрак с тихим шипением. Затем тут же вспыхнуло второе. Я забилась в дальний угол комнаты, опасаясь последствий реакции, и не могла смотреть на результат без риска для зрения. Но всё потухло так же резко, как и вспыхнуло. В коридоре было тихо. Адреналин горячил кровь, а надежда скручивала все внутренности близостью свободы. Я прошагала до двери и неуверенно попыталась её толкнуть, не отрывая взгляда от почти симметричных отверстий в металле на месте замка. Дверь поддалась. Сердце ёкнуло, пока я тенью нырнула в коридор и с благоговейным трепетом смотрела на соседнюю дверь без необходимости отводить взгляд. Сработало. Сработало!
Я проделала тот же трюк с дверью комнаты Аарона. Спустя минуту я уже рассматривала его полностью, а не только глаза, что просматривались сквозь решётку вентиляции. Земляне прозвали его Хиляком, и я ожидала увидеть кого-то полностью соответствующего прозвищу. Но он проигрывал им немного в росте и чуть больше — в комплекции, но осанка была столь же гордая, что и у земных воинов, умирающих от чувства собственной важности. Ссадины, кровоподтёки, повисшая левая рука на робком подобии фиксационной повязки, пальцы в запёкшейся крови — очевидно, плен здорово измотал его. Но не сломил.
— Эффектно, ничего не скажешь, — шёпотом оценил мои старания он.
— Идём, — шепнула я в ответ синхронно с приближающимися к нам шагами обходчика.
Я прижалась спиной к каменной кладке в стенной нише, Аарон тут же последовал за мной. Лестница наверх была в паре шагов влево. Мы оба понимали: чем позже здесь заметят наше исчезновение, тем дальше мы успеем уйти. У землян не было ни видеонаблюдения, ни постоянной связи вроде мобильной в двадцать первом веке. Именно поэтому я выбрала для побега самый лёгкий и известный мне маршрут — тот, которым меня сюда привезли. Я точно знала, где искать ворота третьего и второго кольца, приметила при прогулках привязи лошадей, запомнила самые короткие пути и важные здания.
Обходчик уже подошёл совсем близко и вдруг засмотрелся на внезапные изменения в замках наших комнат. Я не успела запаниковать — Аарон подскочил сзади и двумя резкими ударами в шею лишил его сознания. Землянин повалился на пол без чувств. Мы не придумали лучшего, как синхронно втащить его тело в мою комнату — она была немного ближе. Аарон с трудом пользовался второй рукой — за эти недели она едва-едва срослась — но массивное тело мужчины поддалось благодаря нашим совместным усилиям. Сердце панически застучало только теперь. Нам предстояло ещё покинуть дом.
Мы пробирались на второй этаж максимально тихо, вздрагивая от каждого скрипа лестницы, а затем с облегчением привалились к стене комнаты прямо над комнатой Аарона. Я достаточно долго хотела сбежать отсюда, чтобы успеть заметить: в окнах второго этажа нет решёток, а по вечерам там крайне редко горел свет. В хозяйственных помещениях кипела жизнь только днём. Аарон был не способен карабкаться по кладке. Я предусмотрела это, связав ткань своих простыней прочными узлами, а на концах импровизированной верёвки сделала по петле на всякий случай.
— Может, всё-таки лучше твою взрывную смесь? — скривился горец, глядя на моё изобретение.
— Так делали в фильмах прошлого, — выдала железный аргумент я. — А в прошлом люди очень много умного делали.
— Ага, — скептично хмыкнул Аарон. — Например, разрушили всю человеческую цивилизацию.
Я проигнорировала его, осторожно выглядывая из окна. Вокруг дома колосились деревья, закрывающие фасад от улиц и соседних зданий. При взгляде вниз я поняла, что слегка недооценила высоту. Падать было не меньше трёх метров, а простыни, высунутой из окна, хватало в лучшем случае на полтора. Остальное следовало компенсировать своим ростом и прыгучестью. Петлю с конца моей верёвки мы продели под ножку массивного деревянного стола, заваленного самыми разными бумагами. Аарон должен был лезть первым, я — оставаться его страховать и перехватить верёвку, если вдруг что-то пойдёт не так.
Выглядел он неприлично спокойно, ныряя в оконный проём. Схватился за верёвку одной рукой, второй пытался держать равновесие, шагая вниз по стене. Камни достаточно сильно выпирали и были шершавые, только благодаря этому горец всё ещё прижимался стопами к кладке, а не соскользнул вниз. Чем больше я смотрела на капли пота, что текли по его покрасневшему от напряжения лицу, тем больше боялась.
А затем случился бум. Стол сдвинулся с места и с диким грохотом проехал по полу где-то полметра. Мгновение тишины. Аарон тут же спустился ниже, потерял опору под ногами, удерживаясь только одной рукой. Вторая, больная, как-то неправильно вывернулась, и, сжав зубы, он отпустил верёвку, с глухим стуком приземляясь на траву.
Чёрт. Чёрт. Чёрт!
Я спешно затащила верёвку обратно и засунула её под стол, припорошив бумагами. Пусть ищут. Пока найдут — мы исчезнем. А затем вынырнула в оконный проём, держась лишь руками за подоконник. В ушах безумно стучало сердце. Правая нога с трудом нашла выпирающий камень и зафиксировалась. Левая всё ещё болталась в воздухе. Я нащупала руками отступ в полуметре от подоконника. Схватилась пальцами, перенося вес на ногу. Она почти соскользнула, но я удержалась. Чудом. Попыталась найти опору для следующей ноги, но упёрлась в оконную решётку. Закусила губу от безумной боли в пальцах, что удерживали весь мой вес на себе.
Оглянулась. Трава. Я. И где-то полтора метра между нами. Вдох. Выдох. У меня есть секунды, чтобы оказаться на земле. Все мышцы напряглись, сгруппировались, и я оттолкнулась от стены, теряя опору. Миг — и земля с болью вбилась в мои ступни. Голени почти затрещали от нагрузки. Я повалилась на траву, не удержав равновесие и с трудом сдерживая стон. Аарон тут же помог подняться, схватив за руку, и потащил в кустарники у массивного ствола.
Я не чувствовала себя. Я чувствовала ноги и то, как волнение скрутило каждую мышцу.
— Как ты?
— Живой. Ты?
— Нормально.
— Тогда шевелись, — почти рыкнул он, видя свет ламп, появившийся в окне второго этажа.
— Сюда, — махнула рукой я в сторону узкого переулка, укрытого тенью ночи.
Фонари освещали только широкие улицы, поэтому мы быстро слились с окружающим мраком. Я вела почти наугад, всё время держа в уме нарисованную карту. Налево у трёх больших вазонов с цветами. Через широкую улицу, а затем в переулок рядом с пекарней. Прямо два перекрёстка. Пока ожидаемые направления совпадали с действительными. Я не могла перестать прислушиваться к шуму позади, каждый покатившийся от нашего бега камушек впивался в мозг нестерпимой тревогой. Нашли? Догнали? Но позади никого не было видно. Только наши размытые напуганные тени.