- Вот он. Живой и невредимый, - сказал Никитин, хлопнув Рю по плечу, и напряжение спало: его потормошили, убедившись, что он и правда живой, зашипело вскрытое пиво, заалели огоньки сигарет.
- И где нашли?
- У бандитов отбили.
- Я-то думал, где его носит, - один из поджидавших долговцев стянул с себя маску. – А он тусоваться пошел.
- Коршун!
- Ага, - улыбнулся тот нехорошо. Широко и вроде бы открыто, но ой как нехорошо, ой как недобро.
- Со мной все в порядке, - принялся оправдываться Рю, - все уже нормально.
- Я ведь просил тебя не выходить, - сказал Коршун, подходя ближе, приобнял его за плечи. Рука легла на плечо, тяжелая, как кусок рельса.
- Говорил?
- Я забыл…
- А голову ты не забыл? - поинтересовался Коршун и вроде бы как невзначай ущипнул.
- Коршун?
- Ну что Коршун! - хохотнул тот, отвесив ему подзатыльник, - кто тебе злобный баклан?
И снова ударил шутливо, отчего долговцы засмеялись. При всех ударил, вроде как дружески, вроде как по-свойски, по-мужски, но Рю едва сдержался, стиснув зубы и кулаки.
- Я устал, - проговорил он тихо, не сдержался и потер местечко на шее, ощутив наливающийся синяк.
- Может, выпить хочешь, а? - ехидно спросил Коршун, а потом посмотрел на свой квад и остальных долговцев, - вы как к этому, мужики?
- Да можно, - отозвался один.
- Пойдемте, такое надо отметить, - решили те, и Рю замер, не зная, что лучше: пойти с Коршуном пить, терпя его издевки при всех, или остаться с ним наедине.
- Я пас, - объявил он, хотя его на самом деле никто и не спрашивал. Оглядел их, направившихся уже к бару, выдохнул тихо, заметив уходящего Коршуна. Может быть, он уйдет с ними, оставив Рю одного?
- У тебя ключей нет, - спохватился Коршун вдруг. Столкнулся с Рю взглядом и, чуть помедлив, подтолкнул его в направлении корпуса. Рю зажмурился на миг, потом зашагал послушно, постоянно ощущая движение Коршуна за спиной, его тяжелые, ровные шаги.
Лестница была сырой - разлили не то воду, не то водку, непонятно было. Рю поскользнулся, едва удержавшись на ногах, и натерпевшийся за день кроссовок поехал по швам, расползаясь на части.
- В таких по Зоне топать - приговор себе подписывать, - заметил Коршун.
- Других нет.
- Значит, нечего и топать.
- Нечего. Но так случилось, - фыркнул Рю, стараясь не подчиняться. Не чувствовать себя без вины виноватым, не прогибаться под чужую волю.
Долговец ничего не сказал.
***
Ничего Коршун не сказал и тогда, когда отправил его мыться. Голодный, похмельный Рю (от водки все еще стоял привкус во рту), оказавшись в тепле, моментально поплыл. И съехал вниз, цепляясь обломанными ногтями за скользкий кафель.
Все приятно звенело, плыло и размывалось. Через какое-то время тепло перестало течь сверху, сквозняк прошелся по влажной коже, а в кабинке показался мрачный Коршун.
- Что с тобой?
- Устал.
- Ты хоть что-нибудь сегодня? – спросил Коршун чуть менее строго, Рю помотал головой и прикрыл лицо ладонями. Напряжение схлынуло. В конце концов, Коршун не совсем монстр. Убивать не станет.
- Почему ты наружу вылез? – спросил Коршун, кое-как поставив его на ноги. Помог одеться, хотя это и непросто было.
- Ну, - Рю пожал плечами, улыбнулся сонно, - я же живой. Я не могу взаперти.
- Я народ подготовить хотел, - нахмурился Коршун, - а ты мне все планы сорвал.
- Тебе гулять можно, а мне нет?
- Звонок для учителя, - отрезал тот, - а ты должен был сидеть, пока я не разрешу.
Рю фыркнул насмешливо и ехидно, ожидая, что ему сейчас открутят голову с корнем, но нет, Коршун и пальцем трогать его не стал. Молча собрал вещи, а потом сменил тему.
- Зачем ты ему вообще понадобился?
- Меня ищут. Я говорил.
- Кто ищет?
- Блядь, - пробормотал Рю, не слушая его и нервно сколупывая краску со стены, - этот лысый мудак едва не грохнул меня.
- Не грохнул бы, - холодно заметил Коршун, - хотел живым уволочь.
- Хотел… - протянул Рю, уткнулся спиной в угол. Коршун окинул его взглядом, пристально-недовольным
- Ну-ка, - потребовал он, придвинувшись ближе, - расскажи мне твою историю.
Рю смолчал, ничего не сказав. Уткнулся взглядом в одну точку, пожевывая губу. Ждал, может быть, чтоб Коршун надавил сильнее - но тот не стал настаивать. Не стал выколупывать правду, как вареное яйцо из скорлупы.
Молча пошел к себе, и Рю ничего не осталось, как последовать за ним.
***
Вдвоем в комнате было тесновато. Возможно, если бы Коршун был приветливее и приятнее, то теснота ощущалась бы иначе. А сейчас все помещение было словно помечено как “территория Коршуна”, и Рю невольно чувствовал себя вторженцем. На втором ярусе кровати у Коршуна были уложены вещи, точно как на советской антресоли. Рю осторожно подвинул их и сел с краю, свесив ноги. Потом одумался, уселся по-турецки и попытался расслабиться. Не думать о произошедшем, а сосредоточиться на приятном. В конце концов, долговцы отнеслись к нему, как к своему. Можно сказать, хорошо отнеслись.
- Твои, наверное, все уже поняли, - сказал Рю задумчиво. Подтянул к себе пластиковый лоток с лапшой, аккуратно прикрытый листом бумаги.
- Какие мои? - хмуро отозвался тот.
- Руководство твое. У вас тут все строго, не прикопаешься: устав, дежурства, все дела…
- Ну? - Коршун сощурился, не понимая, к чему тот клонит.
- А что ну? - Рю откинулся спиной к прогревшейся за день стене, - сейчас придут и выгонят поганой метлой. А то и суд организуют, у вас тут серьезно, я посмотрю. Трибунал. Была одна такая статья за гомосексуализм, ты, наверное, знаешь?
И умолк, откинул бумагу, принялся есть: в горячей лапше плавали кругляши нарезанных сосисок и сушеная петрушка.
- За гомосексуализм… - эхом протянул Коршун, подбираясь ближе. Дождался, пока он доест, и встал, уставившись снизу вверх, стиснул его колени.
- Я серьезно. Выгонят ведь нас из приличного места. Или меня одного. – Рю выскреб вилкой остатки лапши, голодно облизнулся – сам не заметил, как миска опустела.
- Ты как будто раньше в приличных местах не бывал, - хмыкнул Коршун, положил ладонь ему на пах, - чего глаз не видит, того и вовсе нет.
- А, - коротко сказал Рю, - мы за содомию, но против ритуала?
- Вроде того, - хрипло ухмыльнулся Коршун. - Если блядовать не начнешь.
- Я?
- Да. Как дешевая девка.
- Ты хоть раз видел дешевых блядей? - улыбнулся Рю, погладил Коршуна по синеватой от пробившейся щетины щеке. - Это зрелище не для слабонервных.
- Ты мне зубы не заговаривай, - Коршун перехватил его ладонь, - дорогую блядь тоже не надо из себя изображать, ясно?
- Ясно, - выдохнул Рю, его плечи едва заметно вздрогнули, - я и не умею. А тебя, похоже, заклинило… Долго воздерживался?
- Не сказать, чтобы очень.
- Но достаточно, чтоб тащиться отсюда до Кордона? Откуда ты вообще узнал обо мне?
- Сидорович стукнул, - широко осклабился Коршун, потянул его на себя, - кинул сообщение, что, мол, на Кордоне появился очередной малолетний дурачок. И фотки приложил.
- Он еще и сфоткать меня успел? - выдохнул Рю, не особо сопротивляясь долговцу, но и не поддаваясь сразу. - Вот ведь…
- Он еще и денег с меня за это стряс, - хохотнул Коршун. Погладил его по затылку и Рю чуть отдернулся, испугавшись, что тот вновь ущипнет. Но Коршун провел ладонью, стиснул напряженные мышцы шеи, переходящие в спину - крепко, сильно, больно и одновременно так приятно, что Рю зажмурился от удовольствия и тихо застонал.
- Еще… - пробормотал он, откинув голову, позволяя массировать шею. Коршун улыбнулся и стиснул двумя руками - плотно и настойчиво.