Рю кивнул, с готовностью принимая задание, хотя в исходе операции был ой как неуверен. Сидорович, видимо, прочитал сомнение в его глаза, и добавил:
– Ты просто разузнай, не врут ли они. Мало ли, чего языком болтают, без повода туда ребят посылать смысла нет.
– Хорошо, – снова кивнул Рю.
– И вот еще, – фыркнул Сидорович не слишком довольно, – держи.
– Что это? – Рю уставился на странный прибор, походивший на помесь мобильника с кирпичом.
– Это ПДА. Твой будет.
– Спасибо, – выдохнул он.
– Не за что. Смотри сюда, как пользоваться, а то пока вам все не разжуешь, и в рот не положишь – ничего не понимаете.
***
Вновь уходил вверх пыльный косогор, небо хмурилось. Рю, у которого в ушах гудело от лекции и краткого экскурса по топографии, истории и политики Зоны, пошел прочь от хутора. Уставился в новенький бинокль, высматривая, нет ли патруля военных, но едва не упал лицом вперед, ощутив холодное прикосновение металла к затылку.
– Тыдыщь, – сказали за спиной, – чего оборачиваешься, ты убит уже.
– Димка?
– Я уже двадцать лет как Димка, – огрызнулся тот, – раззява ты. Куда тебя черти несут, сидел бы на Кордоне и не рыпался, раз не слышишь, что у тебя за спиной происходит.
– Ты пыхтишь так, что тебя за три километра слышно, – Рю отошел, отодвинув дуло автомата, – только я не думал, что ты, дурак такой, станешь мне в голову тыкать.
– И зря не думал. О твоей безопасности, кроме тебя самого, никто не позаботиться.
– Слушай, – Рю заморгал, и высокомерно задрав голову, проговорил, – ты мне вчера что сказал? Я отъебался. Что тебе сейчас от меня надо?
– Ты до моста не дойдешь один, – ухмыльнулся тот, – может, Сидорович раскаялся, что авансом тебе ПДА выдал.
Рю не ответил, и, глубоко вдохнув, пошел в сторону дороги.
– Ты со мной не ходи, – шепнул Димка, когда они подобрались совсем близко к полуразрушенным кирпичным зданиям, – Я знаю, где искать, и вернусь быстро. Вдвоем нам все равно не справиться.
Рю не послушался и пошел.
***
Димка кое-как дотащил его бесчувственное тело до Хутора. Мог бросить незадачливого напарника там, где тот и лежал после страшного удара прикладом в висок, но в последний момент почему-то не смог этого сделать: прощупал пульс, отодвинул пальцем тонкую складку века. И, проклиная себя, собственную совесть, поволок Рю на Кордон.
И приволок ведь, спустил его вниз, в подвал, и оставил отдыхать-отлеживаться.
На душе было пакостно. И вроде хорошо ведь вернулся, Сидорович денег отвалил, но поганое ощущение нельзя было залить ни пивом, ни водкой. Димка хотел напиться, но холодная водка после теплого и кислого, как моча, пива, совсем в глотку не лезла. Потому что не напарник это. Сразу ясно – не напарник. И пусть даже не соврал, что мент, стрелять-то узкоглазый умеет, как выяснилось – а все равно не напарник. Просто, в принципе, вовсе не напарник. Потому что Димка нутром чувствовал свой интерес к парню. Обычно пофиг ведь, как выглядят друзья или знакомые, во что они одеты, как говорят или двигаются, не смотришь на это, не замечаешь. А тут хотелось смотреть и разглядывать, разглядывать, следить за движениями длинных сильных пальцев, теребящих сигарету. Сейчас пальцы Рю, темные от загара, покоились на матрасе. Димка подошел ближе и стиснул их, ощущая живое, настоящее тепло ладони. Тот сонно забормотал что-то, приоткрыл рот, суша зубы – ровные, светлые. Димка вздохнул – девкой был бы краше.
Он стащил с Рю тяжелую брезентуху от Сидоровича, охлопал его карманы. Нащупал плотные корочки, зашитые в куртку, и, немного поколебавшись, разорвал ткань изнутри и вытянул плоскую книжечку, отошел к лестнице, к свету. «Младший лейтенант милиции Ветров Рюрик Олегович». И скуластая, кошачья морда с раскосыми глазами в форме. Корочки были очень похожи на настоящие, или и были настоящими – Димка в этом не разбирался. Рюрик, ну надо же, родители постебались! По паспорту выяснилось, что Рюрик старше Димки, и родом из маленького городка. Странный, должно быть, это городок, если Рю так боится гостей из него даже здесь, за Кордоном.
***
Ближе к вечеру Рю проснулся, пришел в себя. Присел, пошатываясь, на матрасе и разбудил нечаянно уснувшего рядом Димку – тот лежал рядом на рюкзаке, как дракон в пещере с сокровищами.
Димка разлепил глаза и посмотрел на напарника:
– Пить хочешь?
– Н-не знаю, – отозвался тот, весь взмокший и встрепанный, – жарко мне… – проговорил тихо, лежит весь взмокший
Димка недовольно закряхтел, заворочался, но все же поднялся и поднёс к его губам бутылку с минералкой. От горлышка так заманчиво пахло свежестью и прохладой, Рю охотно потянулся пересохшими губами к горлышку, жадно выхлебал половину, не замечая, что Димка поддерживает бутылку, себя рядом.
– Напился? – спросил, наконец, Димка хмуро.
– Да, – выдохнул тот, оттолкнув горлышко, – наверное. Спасибо.
– У тебя жар?
Рю не ответил, подумал, потрогал себя за лоб. Потом молча помотал головой.
– Ты так далеко не уйдешь, – с легким презрением к самому себе сказал Димка – мысль о том, что странный недонапарник уйдет вглубь Зоны, оставив его на Кордоне, оказалась совсем неприятной. А тот словно уловил его мысли и проговорил:
– Не могу я тут на на больничном отлеживаться. Мне глубже надо.
– Дальше либо через железную дорогу, – почесал в затылке Димка, – либо под ней.
– А по дороге поезда ходят? – улыбнулся Рю.
– Нет, военные, – улыбнулся Димка в ответ, но как-то криво и неприятно, – с автоматами.
– И по-другому никак?
– По-другому… Под путями есть проход. А в проходе военных нет, зато есть аномалия. И не одна, а несколько, как говорят. По длине всего туннеля. Сгусток статического электричества, который лупит внезапно по непонятной схеме. Каждый сгусток по-разному.
– Не знаю даже, что хуже. Аномалия или военные, – развел руками Рю. Димка вздохнул, а потом проговорил:
– Мне через военных не пройти. Я… у меня с этим туго.
– Ладно, не переживай, – улыбнулся Рю, крепко хлопнул его по плечу узкой ладонью, – ты и так мне очень помог
Димка уставился на него в упор, в его восточное, непроницаемо-спокойное лицо. Дался же ему этот странный тип… но отчего-то так не хотелось отпускать его от себя.
– Но я могу с тобой попробовать пройти по туннелю, – сказал Димка, сознавая, что авантюра эта ему никуда не стучит, и, скорее всего, выйдет боком. Рю сморгнул и отчего-то отвел взгляд. Будто не хотел идти с ним. Димка разозлился внезапно и продолжил:
– Мне-то всё равно придётся тоже пробираться в глубь.
– Зачем тебе?
– Там артефакты дороже, – улыбнулся Димка, и опять вышло криво и плохо. Рю сделал вид, что не замечает этой улыбки, а может, и правда, не заметил. Подхватился, встал на ноги – Димка тут же помог, приобнял, и почувствовал, как по телу бежит ток, теплый, если ток может быть теплым, энергетические волны нахлынули, и Димка, унимая дрожь в пальцах усилием воли, повел его к выходу. Чувствовал себя так, будто уже попал в эту жуткую аномалию под мостом: небо и земля перевернулись, поменялись местами, в груди ритмично колотилось взволнованное сердце, беззащитное перед обидой и пренебрежением. Почуяв это, Димка крепче стиснул зубы и выпустил напарника из рук, как только выволок из подвала:
– Иди теперь сам. Не маленький.
Рю кивнул, протер лицо ладонями – грязное, от носа вбок тянулась полоса засохшей бурой крови, волосы слиплись как шерсть у дворняги. И пошел, чуть пошатываясь, к колонке. Видно, его сильно прикладом приложили. Димка поймал себя на том, что он смотрит заботливо вслед, волнуется – не упадет ли Рю, и, сердито фыркнув, отвернулся и подошел к бревну.