У костра уже заседал местный клуб завсегдатаев, и, поздоровавшись с парнями, Димка проткнул тушенку ножом и сунул в костер. Потом потянулся проверить, достаточно ли жара в костре и замер, уставившись вперед.
Со стороны трассы по центральной улице через площадь шел сталкер в чёрно-красном защитном костюме. Быстро, уверенно шагал в направлении сидоровичего бункера. Темная маска скрывала пол-лица, черные волосы были острижены коротко, ёжик с редкими проблесками седины. Димка удивленно поймал холодный светлый взгляд, но быстро смутился и отвёл глаза. И едва не вскрикнул – на щеку и ухо упало несколько ледяных капель. Рю, тряхнув мокрыми волосами, уселся рядом. Сталкер-чужак зыркнул на них, как на говно, и прошёл было мимо, но вдруг резко остановился и оглянулся. Посмотрел строго, чёрные брови напряжённо сведены.
И прошел мимо.
– Форма Долга, – проговорил Дима. – Что его сюда занесло, интересно.
Рю отжал мокрые волосы, откинул прядь с лица, и посмотрел на Диму внимательно.
– Значит, он из этой вашей группировки местной?
Дима молча кивнул.
– Ишь ты, – хмыкнул Рю, – чего это он на остальных как на говно смотрит?
– Потому что Долг. Они вообще заносчивые. Но надёжные. А вот свободовцы в доску свои. Но могут накуриться и всё дело запороть.
– Так и не понял разницы… тушенка еще не все?
Из проделанных дырок сочился соус и перловка. Димка принялся вертеть банки на подставке над огнём, чтобы они со всех сторон прогревались, стащил самую горячую банку, повертел ее, а потом без лишних раздумий воткнул нож, открыл и принялся есть. Поделился с Рю, но тот ел плохо, без особо интереса и часто моргал – сказывалось не то напряжение, но те сотрясение мозга.
К костру подошло еще двое, потрепанные, но довольные, утащили подставку для тушенки и уселись рядом.
– Долговца видели? – Димка на них смотрит взволнованно.
– Видели. А кто же их не видел? – усмехнулись. – И не одного.
– Нет, сейчас вот тут прошёл.
– Ооо, а это не контролёр часом был? – один мужик приложил ладонь к его лбу.
– Да иди ты! – рассердился Димка, – говорю же, долговец! Высокий такой, чёрный. К Сидоровичу прошёл!
– Угу. Долговцы только квадами ходят. Не бреши.
– Ну не верите, сами к Сидоровичу сходите!
Мужики заржали и отстали от Димки. Тот раздраженно передернул плечами, взял еще каши и принялся заедать нервы, хотя обычно одной банки на ужин хватало. Рю сидел рядом, невесело ковыряясь в тушенке. Стянул с себя промокшую куртку, с волос текло, и майка прилипла к груди, плоской и не слишком-то рельефной, с локтей капало на землю.
Леха подобрался поближе, будто видел плохо, и разговоры стихли.
– Я же говорил, что это не девка, – сказал он в полной тишине.
Все замолчали, отводя глаза. Димка тоже уставился в тушенку, будто интереснее в жизни ничего не видел. А сзади, со спины, раздались негромкие шаги – долговец решил присоединиться к их скромной трапезе. Уселся рядом, отстегнул маску. И посмотрел на димкиного напарника так, будто никакого Димки и на свете не существовало.
– Рю, тебя так зовут? – сказал он хрипло, – я слышал, ты в глубь Зоны собираешься. Могу проводить.
Рю молчал, разглядывая правильные резкие черты лица долговца, прямой тонкий нос, высокие скулы и чёрную щетину, подчеркивающую резкость черт лица.
– Собираюсь, – проговорил он, наконец, вроде как спокойный на вид, – а тебе что за резон? У меня напарник есть.
Долговец равнодушно повел плечами. Достал бутерброд и принялся жевать, напоминая при этом здоровенного рыжего муравья среди мелких черных собратьев.
– Просто предлагаю. Всё равно тебя больше туда никто не поведёт, – усмехнулся. – А этого мальчишку самого вести надо.
Дима покраснел и засопел, стараясь сделать вид, что его это все вовсе не касается.
– Дима опытный, – сказал Рю, просто не в силах промолчать.
– Вижу, – долговец оглядел их обоих, и амуницию, и общее состояние. Димка нахмурился и поднялся с места, но молчал и ничего не говорил. Воцарилась тишина, и пролетевший шепоток услышали все:
– … нашли друг друга.
Чёрный долговец повёл плечами только, не оборачиваясь.
– Меня Коршун зовут, – протянул он руку в перчатках без кончиков пальцев. Рю вскинул брови, но пожал протянутую руку коротко и сильно.
– Приятно познакомиться, – едко усмехнулся Димка.
– Пойдем, – сказал Коршун, не спуская глаз с Рю.
– Куда это мы пойдем? – выдохнул тот. Ненавязчивый и пугливый интерес Димки ему льстил и даже забавлял. Но этот широкоплечий тип был чересчур серьезен.
– Куда идем, говорю?
– Туда, где светит солнце.
– Вот только, братцы, добраться б дотемна, – вклинился в разговор Димка, оттер Рю плечом. – Я с вами.
– Нахуй? – спросил Коршун, уперся взглядом ему в лоб, будто дыру высверлить хотел. Димка споткнулся об это холодное “нахуй”, но сделать ничего не смог, проглотил и проговорил негромко:
– Ты не попутал? Никто не рвется с тобой идти.
– Я слышал, кому-то надо глубже в Зону.
– Надо, – вновь ответил Димка вместо своего новообретенного напарника. В груди у него теплело какое-то странное чувство: смесь надежды и радости. Обойдутся они и без долговца.
– Обойдемся, – сказал Димка вслух, – и без твоей помощи.
Тот ничего не сказал, разглядывая их. Внимательный такой взгляд, оценивающий взгляд светло-зеленых, как незрелый крыжовник, глаз.
Димка жевал губу, едва сдерживаясь, чтоб не добавить что-нибудь в духе “пиздуй, куда шел”. Но крутая форма Долга, уверенный разворот плеч предупреждали, мол, Дима, не хами. И Дима послушался, не стал грубить, отвернулся от пришельца и стал выдергивать выбившуюся из формы нитку, длинную и кучерявую, как волос, выросший из бородавки. Рю смотрел на друга с каким-то восточным спокойствием, тоже не хамил. И, в отличие от Димы, проследил за отходом долговца. Тот, покрутившись немного у костра, как бы невзначай вытянул купюру из подсумка, а потом отошел и словно исчез в длинной, густой закатной тени.
Вечер выдался спокойный – военные сидели смирно на КПП, никто не погиб, красота. Солнце до последней минуты заката освещало жухлую траву на выходе из подвала, примятую тяжелыми ботинками.
***
– Спать ложись, – сказал Димка, разглядывая темный затылок. – При сотрясениях мозга это полезно.
– Да нет у меня сотрясения.
– Есть, – Димка подобрался поближе. Положил ладонь на затылок Рю и принялся поглаживать, пропуская длинные пряди сквозь пальцы. Тот тихо, сосредоточенно дышал, но дергался в сторону, позволял себя трогать. Касаясь живого тепла Димка грел пальцы, не знал и знать не желал, к чему все это приведет. Просто гладил, наслаждаясь прикосновением, и, не обращая внимания на продавленные, зассаные, обдроченные матрасы, холодную изморось, выступившую на стене, вдруг почувствовал себя счастливым.
– Ага, – раздалось у входа, – сидят, голубки!
Димка мгновенно отпрянул, будто его застукали на нехорошем, сглотнул и обернулся. Леха и Зубило стояли у порога и смотрели на них, ухмыляясь. Рю, нервно вздохнув, одернул на себе рваную куртку и отполз в угол.
– Что, Димочка, – оскалился Леха, – решил в пидоры податься?
– Иди ты в жопу, – миролюбиво отмахнулся Димка, не вполне понимая их настроя.
Парни переглянулись и заржали:
– Смотри, уже и сам предлагает!
– Леха, – нахмурился Димка, почувствовав взволнованный вздох из угла, – ты ебу дался?
– Ты думаешь, мне все равно? – нехорошо проговорил тот, – думаешь, развел тут гомосятину, и всем наплевать?