– Дом добрый. Он тебе будет рад. Нигде мне так спокойно не спалось, как в моем любимом домике… Но – ничего не поделаешь…
– А может, зря вы все затеяли? Ложная тревога, а? Бывает…
– А если к нам нагрянут и обнаружат у нас огромную партию фальсификата вместо жизненно важных лекарств? Знаешь, на сколько тогда я со своим домиком разлучусь? И куда отправлюсь? И какая вернусь?
– А вы что? Вы – фальсификатом… – зашептала я в ужасе.
– Никогда, – вздохнула Юлька. – Уж это можешь мне поверить. Мне таких денег не надо. Никогда! Потому-то и испугались. Стали в последнее время кое-что странное предлагать поставщики. Лекарства известных фирм за две трети прежней цены. А так не бывает. Ну, мы и отказались. Учуяли, чем дело пахнет. А на нас обиделись! Понимаешь, что это значит? Это значит, что в любой момент нам поставят такие препараты, за которые можно загреметь далеко и надолго. И тогда… Вот только тогда… Решили – все. Сейчас продадим. Уедем. Гора с плеч… Потом, может, лет через пять, когда все обиды на нас пройдут, вернемся… Родные места посмотреть. Поняла?
– Ясно, Юль. А если они туда нагрянут? В дом ваш?
– Понимаешь, я потому все и вывезла подчистую, что, если вдруг что – там сразу станет видно: нигде ничего. Сама увидишь. Пустота. Но нагрянуть не должны. Потому что смысла в этом никакого. Мы ж больше не владельцы. Дела на нас никакого не завели. Мы превентивно, так сказать… А если вдруг с вопросами какими и приедут, то так и скажи: попросили пожить, чтоб дом не пустовал. Но – не думаю, чтоб до этого дошло.
– Не думаешь, а как шифровалась только что!
– А зачем просто так подставляться? Сейчас техника знаешь какая?
– Какая, Юль, техника?
Юлька во время этого нашего разговора иногда смахивала на героиню шпионского фильма, никак я не могла отделаться от веселящего ощущения, что передо мной разыгрывают какое-то самодеятельное представление.
– Техника какая? Для наблюдения и прослушивания, – словно прочитав мои мысли, ответила подруга. – Кто его знает…
Да, кто его знает… Кто его знал… Не могла я себе в самом страшнейшем сне представить, что Юлька с мужем сбегут из страны. Не преступники, надежные трудяги. А сбегают. И правильно. Не сидеть же…
– Юль… А можно… Можно я собаку заведу?
Я давно мечтала о собаке, но в моей двушке – какая собака? А тут мы бы вдвоем зажили за милую душу… Вот бы счастье!
Но полнейшего счастья не бывает.
– Нет, – отказала Юлька. – Ни в коем случае. Я не успела договорить. Ни собаки, ни гостей… Никого. Это ты мне должна обещать. Я твоему слову поверю. Сама знаешь почему. Я не хочу к дому привлекать внимание. Никакого. А собака будет лаять… А гости – ты же не всегда знаешь, с кем имеешь дело. Даже если думаешь, что знаешь… Чужие люди могут озлобить дом. Он изменит свой дух. Понимаешь? А я надеюсь вернуться. Поэтому – только ты.
– Обещаю, – сказала я тогда.
Я поняла ее. У дома тоже есть душа. Это точно. Я и сама думала, что после чужих в моей квартирке стены могут расхотеть мне помогать… Все правильно, что уж говорить. Юлька меня спасала сейчас. И конечно, я принимала все ее условия с благодарностью.
– А с соседями – общайся. Ну мало ли чего. Только знай…
Тут-то Юлька и рассказала про тех, кто живет справа, если стоять лицом к дому, и про тех, кто слева.
– Левые года два назад, а то и меньше, дом купили. Там до них семья жила, уехали, продали все, прямо как мы сейчас. А заселились муж с женой, жизнелюбы. Праздник у них за праздником. Каждый день музыка, шашлыки, гости. Нас звали все время. Я один раз только была. Вадик заглядывал иной раз, говорил, хорошие люди. Но мне не до того все это время было, сама понимаешь. Короче, не удивляйся, если что. Хотя там все мирно проходит. И до тебя не очень будет доноситься. Дымком только от шашлыков пахнет…
Правые – это как раз обитатели одноэтажной виллы, построенной мужем так, чтобы жена не разбилась, выпрыгивая в окно от крысы.
Я тогда думала, что интересная компания у меня подобралась. Не заскучаю.
– Да, чуть не забыла, – оживилась Юлька. – Там, в подвале, спустишься – и дверь направо. Свет у двери включается. Там – запасы. Ешь все что захочешь. Чем больше, тем лучше. Варенья-соленья. Я все запасала каждое лето – ну, для гостей, ты ж помнишь, как мы там гуляли. Все боялась, что вы у меня оголодаете. Так что тебе одной на несколько лет хватит.
Юлька даже не понимала, как меня выручает.
– Ты там смотри не заскучай. Что делать-то будешь? Там зимой безвылазно сидеть – с ума сойдешь.
– Ничего. Мне полезно. Отойду. Планы на жизнь пересмотрю. Соберусь с духом.
– Не знаю. Я одна не люблю. Как-то сразу ничего делать не хочется… Ладно, теперь детей возьмусь рожать. Тоже веселье.