Иной скажет: вот я и молюсь, а страсти все же одолевают меня. Молитва молитве — рознь. Настоящая молитва никогда не даст в обиду; напротив, если по невниманию иногда в душе и раздражатся страсти, то прибегни только к молитве и совершай это дело как должно, — тотчас улягутся воздвигнутые недобрые движения. Хоть и не тотчас это последует, особенно когда страсти восстают по нашей вине, но всячески они не устоят. Молитва никак не допустит, чтобы занятый ею был одолен ими. Если же с кем и случится что-либо подобное, то верно оттого, что у него тогда молился язык, а душа лукаво посматривала на страстное. Тут уж не было молитвы, а одна форма ее. Настоящая молитва, по словам святого Иоанна Колова, вот на что похожа. Сижу я, говорит он, под деревом и вижу, что издали подходят звери. Не имея сил бороться с ними, я взлезаю на дерево. Подойдут звери, постоят-постоят и отойдут. Это взлезание на дерево есть предание себя молитве в часы приближения страстных искушений.
Молящийся то же, что птица, высоко парящая в воздухе. Ни сетью ее не поймаешь, ни стрелою не достанешь. Но когда она, заметив лакомые зернышки, слетит сверху и станет клевать их, тут и в сеть впутаться может, и подстрелить ее удобно. Так и молящийся неуловим для врагов, ибо высоко возносит его дух молитвенный. Но если он, оставив горнее, ниспадет на дольнее и начнет соуслаждаться то тем, то другим, то немудрено, что уловят его и увлекут на непотребные дела. А кто виноват? Не оставлял бы молитвы, так она и не допустила бы до падения.
Стих сто восемнадцатый
В чем тут опора доброму нравственному настроению? — В помышлении о судах Божиих над грешниками, отступающими от оправданий Божиих. Когда искушает враг, то внушает, что грех — ничего: Бог милостив, не взыщет. Это он внушает даже ревнителям добродетели, расслабляя таким образом решение их быть всегда верными исполнителями святых заповедей Господних. Чтобы рассеять такое внушение, пророк и сам приводит, и другим советует приводить на память, как Бог карал и посрамлял тех, которые зазнавались и не хотели знать заповедей Его. Действительно, Бог многомилостив, и многомилостив до того, что если смотреть на одни Его милования грешников, то может показаться, что Он как будто поблажает греху. Чтобы не блазнило388 кого-либо такое неправедное помышление, Бог Сам чрез того же пророка учит, чтоб из милостей Его не заключали о поблажке греху. «Я молчал, говорит Он грешнику, и не наказывал тебя, ожидая твоего обращения; а ты подумал, что Я подобен тебе, что поблажаю греху; нет, обличу тебя, и тебе самому представлю пред очи, сколько ненавистен Мне грех»389.
А чтобы не подумали, что Бог грозит только на словах, угрозы Свои Он приводит иногда и в самое дело. И поразительные суды Его над грешниками переходили и переходят из рода в род, отрезвляя расслабляющихся и пробуждая предающихся нерадению. Вот об этом-то действии судов Божиих и упоминает здесь пророк: «Буду же, — как бы так говорит он, по истолкованию блаженного Феодорита, — буду иметь усердие к исполнению заповедей Твоих, зная, что нарушители их были уничижаемы и посрамляемы Тобою». Итак, пусть каждый из нас почаще проходит в уме своем суды Божии и пусть старается, с одной стороны, возгревать ими усердие к добру, а с другой — отревать приманки греха. Сколько заботы и попечения явил Господь Бог в создании и устроении быта наших прародителей! А когда согрешили они, не посмотрел ни на что; изгнал их из рая, а с ними и весь род наш подверг уничижительному состоянию, в котором мы теперь и находимся. При Ное весь род человеческий предался нечестию, и когда не послушал вразумлений Божиих, то Бог не посмотрел на то, что их много, а всех погубил потопом. Не пощадил Он Содом и Гоморру с другими городами, и все попалил огнем и залил водою, которая и доселе своими особенностями внушает всем, как грозны суды Божии. Жена Лотова только оглянулась, чтобы посмотреть на истребительное пожарище, но так как это было нарушением воли Божией, объявленной с глазу на глаз, то она в то же мгновение и стала столп слан. А суды Божии над фараоном, над народами, занимавшими землю обетованную, над самими израильтянами, при многократных их отступлениях от воли Божией, их ассирийский и особенно вавилонский плен, и потом рассеяние их за богоубийство, что другое означают, как не то, что у Бога всегда готовы карательные меры для грешников и что если не всегда Он приводит их в действие вслед за грехом, то потому только, что ждет покаяния или оставляет людей дополнять меры грехов, чтоб полнее затем поразить их. Приводи все это на память в размышлении с самим собою, и отрезвляй сердце свое от расслабляющих помышлений. Если осмотришься, то и в своей жизни, и в жизни знаемых твоих найдешь, что, кроме милостей, коими покрывал тебя и других Бог, немало бывало и таких случаев, которые очевидно представляют характер праведного суда Божия для вразумления. Если так было тогда, то почему же можно думать, что не последует того же и теперь? Ограждай же себя страхом судов Божиих.