Похоже, все корейцы прекрасно поют, заметила я, на что толстушка возразила: к ней это не относится. Среди певцов, завораживающих силой своего голоса, большинство составляют корейцы или полукровки. Взять того же Хироси Юмэкаву, который обрушивает на слушателей такой поток страсти, что кажется, будто ты присутствуешь на спиритическом сеансе. Говорят, он наполовину кореец. Интересно, в чём тут секрет? Улыбнувшись, толстушка сказала: «Если вы тоже будете каждый день есть кимчи, у вас ещё не такой голос прорежется!»
Пока мы вели эту непринуждённую беседу, дискомфорт, связанный с манипуляциями над моей кожей, постепенно нарастал, как снежный ком, и теперь от боли у меня ломило в висках, словно я проглотила горсть струганного льда. Наконец сеанс закончился. «Посмотрите, сколько я с вас соскребла», — гордо произнесла кореянка. И действительно: простыня подо мной была усыпана белыми катышками отмершей кожи. От смущения я даже не нашлась, что ответить. «Приходите ещё», — сказала толстушка и с силой хлопнула меня по спине. Прикосновение её увесистых ладоней оказалось весьма чувствительным, и по пути в купальню я ощущала, как у меня горит спина. А когда я глянула на себя в зеркало, то увидела отчётливый след пятернёй на своей коже.
Выйдя вечером на эстраду, я с удивлением заметила среди публики кореянку. Мне захотелось поприветствовать её со сцены, и я уже начала было говорить что-то в микрофон, но она поспешно приложила к губам указательный палец, и я перевела разговор на другую тему. Чтобы проникнуть сюда, она переоделась в банный костюм. Как бы у неё теперь не возникли неприятности! Если кто-то из администрации увидит её тут, скандала не миновать.
Выступление моё прошло с большим успехом. Среди зрителей были и те, кого я уже видела на своём дневном концерте. Воодушевлённая тёплым приёмом, я спустилась с микрофоном в зрительный зал, и человек пять поднесли мне чаевые. Кореянка тоже протянула мне несколько бумажек, зажатых между палочками для еды, но это были не деньги, а талоны на посещение кабинета акасури. Наверное, она хочет, чтобы завтра я пришла снова. При мысли об этом у меня опять заломило в висках, но я всё равно была ей благодарна.
Закончив выступление, я вернулась к себе. Этот типично японский номер, такой же, как все те, в которых останавливаются приезжающие с ночёвкой гости, предназначен специально для размещения артистов. В положенный час сюда из столовой приносят еду, и по окончании трапезы полагается выставлять поднос вместе с посудой за дверь. Получается, что ты всё время одна, — когда стоишь на сцене, когда ешь, когда готовишься к очередному выступлению, когда возвращаешься после него. Никогда я не ощущаю своего одиночества с такой остротой, как во время подобных поездок.
Говоря об одиночестве, я имею в виду некое особое состояние, не связанное с семейным положением или жизнью вдали от родных.
Человек приходит в мир один и покидает его тоже один. Таков удел каждого из нас. Но какой смысл развлекаться в одиночестве? Сегодня я, без всякого сомнения, выступила прекрасно. Зрители тоже остались довольны. И что же в итоге? Не имея собственного диска, я вынуждена развлекаться сама с собой? Казалось бы, у меня есть все основания чувствовать себя счастливой, однако…
Большую часть времени я торчу в своём номере, и с каждым днём яма, в которую загоняет меня тоска, становится всё глубже. На второй день я снова заглянула в кабинет акасури, но вместо прежней толстушки там работала другая женщина. Сидящий в лобби администратор объяснил мне, что «моя» кореянка бывает только по субботам. Огорчённая, я поплелась восвояси.
Укладываться спать было ещё рано, но я постелила постель и прилегла. Книжки я с собой не захватила из опасения, что ручная кладь окажется слишком тяжёлой. По телефону тоже не поговоришь. В лобби имеется несколько телефонов-автоматов, но рядом с ними на диване всегда сидят отдыхающие, поэтому вволю поболтать с Дайки или с кем-нибудь из друзей невозможно. Оздоровительный центр расположен возле скоростной дороги, и поблизости нет ничего, даже самого заурядного магазинчика. Внезапно я вспомнила про стоящий в стенном шкафу телевизор и проворно вскочила с постели.
Судя по допотопному виду, телевизор был сломан, но, включив его, я с удивлением обнаружила, что он работает. Изображение, конечно, оставляло желать лучшего, но всё же догадаться, что происходит на экране, было возможно. Сердце у меня подскочило от радости.