– Абсолютно, шеф, абсолютно!
– Кроме того, мне нужны сведения о концессиях на эти две линии в их сегодняшнем виде – акты, так это, кажется, у них называется, продолжительность их действия, протяженность линий, сведения о владельцах, о крупнейших держателях акций, как они действуют, какой доход приносят их акции – все, что тебе удастся узнать, не привлекая к себе слишком много внимания. И, уж конечно, ко мне. Ты это, конечно, понимаешь, как понимаешь и причины этих моих требований?
– Абсолютно, шеф, абсолютно!
– Кроме того, Де Сота, я бы хотел знать все о расходах на действующих линиях – сколько уходит на выплату жалованья служащим, сколько составляют эксплуатационные расходы.
– Понял, шеф, – отозвался Сиппенс, который уже принялся составлять в уме план действий.
– Потом возникает вопрос о стоимости оборудования и прокладки туннелей, о потерях и новых затратах на реконструкцию линий, которые в настоящее время, как я понимаю, действуют на паровозной тяге, на перевод их на электрическую тягу, на осуществление этой новой идеи – прокладки третьего рельса[3], об использовании которой при строительстве новой подземки сейчас ведутся разговоры в Нью-Йорке. Знаешь, англичане в этих делах разбираются и ведут себя иначе, чем мы, и я хочу, чтобы ты все об этом разузнал. И, наконец, может быть, тебе удастся узнать что-нибудь о стоимости земли, которая возрастет после прокладки этих путей, не стоит ли заранее приобрести там участки в каких-либо направлениях, как мы делали это здесь в Лейквью и других местах. Ты помнишь?
– Конечно, помню, шеф, конечно, помню, – ответил Сиппенс. – Я все понимаю и добуду вам все, что вы хотите, а может, и больше. Слушайте, это же замечательный план! И я вам передать не могу, как я горд и счастлив, что вы мне поручаете сделать это. Когда вы хотите, чтобы я отправился туда?
– Немедленно, – ответил Каупервуд, – иными словами, как только ты закончишь свои дела на твоем нынешнем пригородном проекте. – Он говорил о его загородной Объединенной транспортной системе, президентом которой в настоящий момент был Сиппенс. – Лучше передай дела Киттереджу и скажи ему, что хочешь отдохнуть зимой где-нибудь в другом месте – в Англии или в Европе. Если тебе удастся не допустить упоминания о своей персоне в газетах, так это только к лучшему. Если не удастся, сделай вид, что тебя интересуют другие вещи, но никак не пути сообщения. Если познакомишься там с какими-нибудь специалистами по путям сообщения и они покажутся тебе энергичными и достаточно деловыми, чтобы принять на себя руководство теми линиями, с которыми они связаны, дай мне знать о них. Потому что, конечно, это будет английское, а не американское предприятие от начала и до конца, если мы возьмемся за это дело. Ты сам понимаешь. Эти англичане не любят американцев, а мне не нужны никакие антиамериканские войны.
– Верно, шеф, понимаю. Я только об одном прошу: если я смогу быть вам там полезен впоследствии, я надеюсь, вы меня не забудете. Я столько работал с вами, шеф, и так тесно, что мне будет тяжело пережить, если после стольких лет… – Он замолчал, уставившись на Каупервуда чуть ли не умоляющими глазами, и Каупервуд в ответ посмотрел на него любезным, но в то же время непроницаемым взглядом.
– Ты прав, прав, Де Сота. Я знаю и понимаю. Придет время, сделаю все, что будет в моих силах. Я тебя не забуду.
Глава 7
После того как он подробно изложил Сиппенсу его обязанности, а также принял меры к тому, чтобы в Чикаго стало известно о его отъезде на восток для консультаций с некоторыми финансистами о возможности безотлагательного изъятия средств из его холдингов, мысли Каупервуда естественным образом вернулись к Бернис и вопросу о том, как им путешествовать и жить так, чтобы не привлекать ничьего внимания.
Конечно, он гораздо яснее, чем Бернис, видел длинную цепочку фактов и ассоциаций, которые такими тесными узами привязывали его к Эйлин и ни к кому другому. Бернис была не в состоянии в полной мере оценить это, в особенности еще и потому, что он столько лет и с такой настойчивостью преследовал ее. Но сам он был склонен сомневаться в разумности каких-либо действий в отношении Эйлин, если эти действия не носят абсолютно дипломатического и умиротворительного характера. Риск был слишком велик, в особенности с учетом его предполагаемого вторжения в Лондон и не столь давнего скандала вокруг его корпораций и его образа жизни в Чикаго. Его обвиняли в подкупах и вообще в антисоциальных методах. И спровоцировать теперь общественное недовольство, а также, возможно, какие-либо публичные действия со стороны Эйлин – намеки в газетах относительно его отношений с Бернис – это было бы слишком.
3
Третий, или контактный, рельс – проводник тока для скользящего контакта с токоприемником подвижного состава, изобретенный американским инженером Гранвиллом Вудсом.