| And furthermore, I want you to keep all of your private speculations in regard to me and my affairs to yourself. |
А всякие ваши личные соображения по поводу меня и моих дел можете держать при себе. |
| If you had gone to London before bringing these men to me, and ascertained all there was to know about them, you would not have wasted my time and theirs." |
Если бы вы, прежде чем приводить этих людей ко мне, потрудились прокатиться в Лондон и выяснили на месте все, что о них требуется знать, вы бы не заставили ни меня, ни их терять даром время. |
| "Yes, sir," said Jarkins, who was fat and forty, a very model of sartorial excellence, and, at the moment, because of nervousness, wet with perspiration. He was a flabby, waxlike man, with black, acquisitive eyes, below which a small, pointed nose stuck out, and below that a soft, puffy mouth. |
-Да, сэр! - пробормотал Джеркинс. Это был толстенький рыхлый человечек лет сорока, одетый с щеголеватой изысканностью, словно модель с витрины, но сейчас от сильного волнения он весь обливался потом. У него были черные бегающие глазки, маленький острый носик и мягкие пухлые губы. |
| He was forever dreaming of some speculative coup which would make him a multimillionaire, and a well-known figure at first nights at the theater, polo games, dog shows, and other society functions. |
Он вечно мечтал о какой-нибудь крупной и удачной афере, которая сразу сделает его архимиллионером и выдвинет в ряды знаменитостей, привлекающих взоры избранных посетителей премьер, спортивных матчей, собачьих выставок и прочих великосветских зрелищ. |
| In London he had as many friends as he had in New York. |
В Нью-Йорке и в Лондоне у него были весьма обширные знакомства. |
| In consequence, Cowperwood had the feeling that he might have some use for him, and yet, at the moment, he was not willing to do more than throw out vague hints, knowing that they would, in all probability, cause him to go tearing after Greaves and Henshaw to set himself right with them, and, who knows, he might even go over to London, where . . . well, what better press agent could he have than Mr. Jarkins? |
Каупервуд знал это и понимал, что Джеркинс ему еще может пригодиться; однако сейчас он не находил нужным раскрывать перед ним карты и ограничивался только намеками, полагая, что этого вполне достаточно, чтобы побудить Джеркинса броситься вдогонку за Гривсом и Хэншоу и постараться прийти с ними к соглашению. Пожалуй, он даже способен отправиться в Лондон, а если так... то в смысле рекламы лучшего агента и желать нечего. |
| Chapter 15 |
15 |
| And true enough, it was not many days after Greaves and Henshaw had departed for London that Jarkins also sailed, all aquiver with the expectation of becoming a part of an enormous adventure which might lead to those dreamed-of millions. |
И действительно, не прошло и недели со дня отъезда мистера Гривса и мистера Хэншоу, как Джеркинс уже покатил вслед за ними в Лондон: его била лихорадка, до такой степени ему не терпелось стать непосредственным участником этой грандиозной авантюры, которая наконец-то принесет ему желанные миллионы. |
| And while this preliminary move in connection with Greaves and Henshaw and their Charing Cross line appeared to have ended less definitely than Cowperwood had hoped, it made no change in his determination to proceed. For there was the information provided by Sippens, and because of that he was determined to get control of some underground line, if not the Charing Cross. |
Хотя первый шаг, сделанный Каупервудом на пути к приобретению линии Чэринг-Кросс, иначе говоря его разговор с Гривсом и Хэншоу, не принес тех результатов, на которые он, казалось бы, рассчитывал, это отнюдь не поколебало его намерений; Сиппенс прислал ему достаточное количество весьма интересных сведений, и Каупервуд твердо решил добиться концессии на постройку подземной линии в Лондоне, даже в том случае, если у него ничего не выйдет с линией Чэринг-Кросс. |
| And so there were not only consultations, but a number of dinners at his home, from which latter Aileen took the impression that her husband was at least a little interested in the old life which had made her early days in Chicago with him her most colorful and happy memory. |
В связи с этим у него дома происходили совещания, устраивались званые обеды, и у Эйлин создавалось впечатление, что супруг ее понемножку возвращается к прежнему образу жизни, к той прежней жизни в Чикаго, о которой у нее сохранились самые счастливые, самые яркие воспоминания. |
| She was beginning to wonder whether, by some strange turn of fate, the Chicago failure might not have sobered him, so that he had decided to accept, if not necessarily relish, the old-time outward relationship, which, little as it meant to him, could still be so comforting to her. |
Она иногда спрашивала себя: а не могло ли так случиться, - мало ли чудес на свете! - что эта чикагская катастрофа подействовала на него отрезвляюще и ему захотелось вернуть, хотя бы внешне, прежние отношения с ней; и даже если она для него уже ровно ничего не значит, для нее это все-таки утешение. |
| But the truth was that Cowperwood was becoming more and more intrigued by the temperament of Berenice. |
В действительности же Каупервуд с каждым днем все больше увлекался Беренис. |
| There was about her a certain playful and inventive whimsy, which, combined with her practical as well as poetic and rhapsodic moods, delighted him. In fact, he was never weary of studying her, and in the comparatively short period since she had arrived in Chicago, he had come to experience and relish the equivalent of a mental fever in regard to her. One of Berenice's fancies, and one which had affected Cowperwood most profoundly, had occurred more recently in Chicago.
|