Конечно, на 90 процентов эти журналы заполнены тем, что даже мне самому сейчас уже не интересно. Тогда я просто беседовал со своим дневником, рассказывая ему о том, что сейчас уже не имеет ни малейшего значения. Но там оказалось много фрагментов, которые, складываясь в общую картину, отражают первый этап моей духовной биографии. Тут и процесс самопознания, имеющей свои личностные особенности, и мучительный поиск истины, попытки осмыслить земное бытие и своё место в нём, и отражение эпохи перезрелого социализма, позднее получившей название эпохи застоя. Здесь нет никаких политических оценок, но это, кроме прочего, и о том, как эта эпоха отзывалась в живой человеческой душе. Собственно говоря, это о том, как страдает душа, жаждущая Бога, но не находящая Его.
Да, теперь мне кажется, что всё это имеет некоторое значение. И я уже готов провести для нескольких человек небольшую экскурсию в ад.
14 лет
17.03.78.
Кажется, я начал много нового понимать в причинах моей хандры. Дело в том, что на многое я не способен, я это уже давно понял, а на малое размениваться я не согласен, поэтому вообще что–либо делать опротивело. Именно поэтому я изорвал вчера мои стихи. Они были мне милы, но я знал их невысокую цену. А то, что, во–первых — плохо, а во–вторых, написано мной, не имеет права на существование. Хрен с ними, со стихами, но ведь я могу вообще перестать что–либо делать. Я видел в своих мечтах мир куда более совершенный, чем наш, поэтому довольствоваться малым на земле мне противно, большего же иметь не могу. Но ведь надо же как–то жить и я раздуваю мелкие неприятности в целые муки.
Сознаю, что всеми этими рассуждениями я воспитываю лень натуры, что скоро от моей природной решительности не останется и следа. Но ведь что ни делай, а верхов мне не достичь, а середина, на мой взгляд, не многим лучше ничтожества. К тому же, читая книги, я привык быть с великими «на ты», привык ставить себя на их место, а в жизни получается такая глупость…
Ещё во мне есть ощущение бесполезности. Сначала я хотел как можно больше сделать в жизни, но понял, что ничего толкового не сделаю. Потом хотел как можно больше понять, но ведь всё это уйдёт вместе со мной в могилу. Что же осталось? Ничего.
Может быть, я пишу это только для того, чтобы прикрыть собственную лень? Но безвольных людей, таких, как я — большинство, и их это нисколько не смущает. А во мне есть то, чего нет в них.
06.05.78.
Сашка сказал мне, что раньше уважал меня за оригинальность, а теперь — за целеустремлённость. Эта черта никогда не числилась в списке моих достоинств, но я примерно понимаю, что он имел ввиду. Он принял за целеустремлённость то, что у меня есть определённые жизненные принципы, и то, что я всегда имею на вещи свой личный взгляд. Но меня отличает как раз отсутствие цели, я вообще не знаю, зачем живу. Все мои действия ни на что не направлены. Я чувствую в себе могучие силы любить, я могу любить очень сильно, но растрачиваю весь жар души по бумажным пустякам. Мне кажется, в жизни всё, что я буду любить, будет отворачиваться от меня.
14.06.78.
Почему я так недоверчиво отношусь к марксизму? Я недолюбливаю марксизм за его чрезмерную правильность, плановость и, как это ни странно — осуществимость. Мне не нравится будничность, житейская пыль, и я хочу противопоставить марксизму то, что не покрыто ржавчиной бытия, то, что прекрасно, обворожительно и неосуществимо. Зачем заниматься тем, что неосуществимо? Этот вопрос равносилен вопросу: зачем люди не рождаются мудрыми стариками? Мне предстоит тысячу раз пересматривать свои взгляды и проклинать существующий порядок вещей, до тех пор, пока я не повзрослею.
15 лет
25.02.79
«Я не верю ни во что!». Как мило и привлекательно звучат эти слова в устах классических скептиков. Надо же! Ни во что не верить, на всё смотреть в презрением, вот здорово, наверное. Где мне было понять своим куриным умом, что это неверие было для столь любимых мною разочарованных героев страшным проклятием. Приятна ли жизнь, когда отрицаешь её абсолютный смысл, отрицаешь смысл всего сущего? И когда в поисках веры скользишь по жизни ироническим взглядом, и не находишь ничего, во что можешь поверить. Хотел бы, а не можешь.
Я помню, как тогда, в церкви, хоровая молитва старушек произвела на меня впечатление массового психоза. Построили дом, повесили иконы, собрались, накурили ладана и просят для себя и своих ближних благополучия. У кого? У того, чьё существование отрицается самим ходом жизни. Меня просто потрясла бессмысленность их действий. Но такая ли уж бессмысленность? Они имеют веру, пусть слепую и бездоказательную. Для них церковь — место, где разговаривают с высшей силой мироздания. Для них это возможно, для меня — никогда.