- Хотите поговорить с Пэришем?
- С Пэришем?
- Ну да.
- О чем?
Линн пожала плечами:
- Ну... о работе, которую вы для него делаете, или еще о чем-то...
- О, э... - В голове Джины было так же пусто, как на девственно-чистом жестком диске, зато пульс вел себя безответственно. - Он что, просит меня?
- Расти говорит, что нет, но, если хотите что-нибудь сказать, он может подойти.
Она отрицательно качнула головой. Зачем же ей хотеть его, если он не желает с ней разговаривать? К тому же через пять дней он вернется. Несколько вопросов могут и подождать. Пять дней - это недолго. Почти ничего. Всего сто двадцать часов. Ей еще много нужно сделать такого, что не требует обсуждения с ним. Вот уж кто ей нужен в последнюю очередь, так это Пэриш Данфорд!
Пыль и жара мешали говорить.
- Эй! Фаррелли! - проревел Пэриш молодому пастуху, работающему с парой лошадей. - Прервись, парням во дворе клеймения нужна передышка. - По правде говоря, Фаррелли был слабоват - пока малый подтаскивал для клеймения одного быка, Пэриш успевал подтащить двух. Перерыв дал бы Пэришу возможность поставить парня на другое дело, не раня его самолюбия. Рвения у малого хватало, но у Пэриша не было времени ждать, пока тот поднатореет в этой работе.
- Хочешь, Блю заменит его? - предложил Расти.
- Ага, иначе мы никогда не закончим.
- Я не это имел в виду, - сухо возразил Расти. - Послушай, зачем такая гонка? Что происходит? Мы хотим попасть в Книгу рекордов Гиннесса или что?
Пэриш уставился на друга:
- Я отвел на первую ревизию семь дней. Мы начали клеймение на день позже, чем надо. Я не хочу отставать.
Расти поднял брови:
- Семь дней? Ну, это хорошая новость! Такими темпами мы управимся и за три дня. - Понимающая улыбка играла на его губах. - Кто-нибудь может подумать, что ты рвешься домой.
- И ошибется.
Расти откинул голову и засмеялся:
- Ну, вол!
Нахлобучив шляпу, Пэриш повернул лошадь прочь, чтобы не пришлось врать еще.
В среду Джина обедала в одиночестве. Точнее, сидя за столом в кухне, размазывала еду по тарелке. Несколько раз она ловила себя на том, что вглядывается в молчащую рацию и твердит себе, что ей нужен терапевт.
- Откуда эта детская влюбленность, если всего пару недель тому назад я была вполне взрослой, к тому же достаточно интеллектуальной женщиной? И почему, черт побери, я сижу здесь и разговариваю сама с собой?
Ответ на оба эти вопроса один - Пэриш Дан-форд.
- Черт! Черт! Черт! - Она стукнула по столу. - Проклятье!
Джина подняла подпрыгнувшую тарелку с нетронутой едой и отнесла в раковину. Никакой логики в ее гневе не было, а уединенная, тихая Мелагра, естественно, помочь ей не могла.
По чему она скучала, так это по компакт-дискам с чудесными играми и записями тяжелого рока. Но это все осталось в ее комфортабельном, оборудованном кондиционерами пент-хаусе, а старинный радиоприемник, стоявший у Пэриша в гостиной, принимал только передачи западной станции.
Споласкивая посуду, Джина решила больше заниматься компьютером, но тут же отказалась от этой идеи: сегодня она делала одну ошибку за другой. Может, стало бы легче от прогулки по свежему воздуху, но тогда она может не услышать вызов радиостанции, если...
"Джина! - обратилась она сама к себе. - Он не собирается звонить. Раз не нашел повода позвонить за эти три дня, то не позвонит и сегодня!"
Она открыла буфет и схватила полупустую бутылку виски и стеклянный стакан. Типичное плебейство. Хрусталю не место в Мелагре.
Джина плеснула в стакан немного жидкости и направилась в свою комнату, но остановилась взглянуть на рацию.
- Я намерена лечь спать, - сказала она аппарату. - И черт тебя побери, Пэриш Дан-форд! - Она тряхнула стаканом. - Не вздумай разбудить меня ночью!
Пэриш не спал. Он лежал, несчастный, в своем спальнике и уже около двух часов пялился в небо. Тысячи звезд, блиставших над головой, напоминали ему блеск ее глаз. Он не желал думать, но беспрерывно думал о том, как ее прелестное, маленькое тело уютно свернулось сейчас в теплой, удобной постели. Кажется, он готов стать пожизненным членом Общества анонимных страдальцев от бессонницы.
Пожалуй, решил он, пришло время поговорить с ней с глазу на глаз.
Джина не спала. А это означало, что она впала в безумие. В ее семье вроде бы не встречались психи, хотя она не слишком много знала о своих предках со стороны родного отца. Впрочем, она сильно сомневалась, что причина ее дезертирства из рядов "нормальных" - генетические штучки.
Бессонница и Пэриш Данфорд. Даже теперь, лежа без сна в полной темноте, она словно слышала, как он вызывает ее из соседней комнаты. Этот повторяющийся хриплый голос почему-то заставил ее подумать о Расти. Бог знает почему...
- О Боже! - Она соскочила на пол и побежала. Рация! Он и впрямь вызывает ее! Она рванулась в гостиную, скользя на поворотах босыми ногами.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
- Джина! Джина... Джина, это Пэриш. Ответьте, черт возьми!
- Иду, иду! Секундочку! - Вглядываясь в массу переключателей и кнопок, она старалась вспомнить, как он учил ее пользоваться радиостанцией. Назовите ее кем угодно, только дайте сотовый телефон хотя бы на день!
- Алло... Алло, слышите меня? - Она нажала какую-то кнопку, попавшуюся ей под руку.
- Джи... слушайте... вы... - прорывался сквозь шумы голос Пэриша.
Расстроенная, она судорожно нажимала на кнопку, крича:
- Пэриш, я не понимаю, что вы говорите. Что-нибудь случилось?
- Джина... не жмите... кнопку... не могу... не... вы...
О чем он говорит? Она не жмет...
Посмотрев на руку, она виновато сняла большой палец с кнопки на боку телефонной трубки. Голос Пэриша сразу плавно потек в комнату:
- Слушайте. Нажимайте ее, когда говорите вы, и отпускайте, когда говорю я. Поняли? Нажимайте, только когда говорите.
Она снова слышала его голос, и этого было достаточно, чтобы простить ему, что он разговаривал с ней, как с двухлеткой.
Усмехнувшись, она поднесла трубку к губам и, держа большой палец на кнопке, ответила:
- Вы подняли меня среди ночи, чтобы провести этот инструктаж, или была еще причина? - Она подняла палец и услышала его смешок. У нее потеплело на душе.
- Ага. Я хотел убедиться, что вы в случае чего сумеете ответить по радиостанции.