Ласково щелкнув ее по голове, он хотел было встать.
- Ну же, любимая, нельзя спать целый день. В этот момент Джина со стремительностью кобры обвила его шею руками.
- А почему бы и нет? - Она выгнула бровь. - Ты сам делаешь все, чтобы мне этого не хватало.
- Лгунишка, ты получаешь больше!
- Я хочу спать.
- Хочешь, помогу, раз уж ты так ненасытна? - спросил он и, подняв ее руку, вложил в нее кружку с кофе.
- Ничего себе, ободрил, - пожаловалась она, уже улыбаясь.
- Так я прощен?
- Это зависит от качества кофе.
По понятиям Джины кофе был всего только сносный, но по крайней мере горячий и крепкий. Отведя кружку от губ, она благодарно вздохнула, хотя большее удовольствие ей доставляла мускулистая спина Пэриша, наклонившегося к ботинкам.
- Ладно... прощен. За ночь хотя бы. Все-таки это по-деревенски - будить меня так рано. В чем дело?
Направляясь к гардеробу, он подмигнул ей через плечо:
- Я решил, что пришло время обучать тебя тому, что и как мы здесь делаем.
Она застонала:
- Зловеще звучит. И чему же?
Он уже натянул рубашку, и все его внимание было поглощено сражением с пуговицами, но она расценила это как попытку уклониться от ответа.
- Пэриш?
- Мм? - На нее глядели синие невинные глаза.
- Что ты задумал?
Он опять подмигнул, потом двинулся к двери:
- Вставай, и узнаешь.
Все-таки уклонился. Джина бросила в него подушкой, но он выскочил за дверь, и подушка упала на пол.
- Ну, молись, чтоб я не разочаровалась! - завопила она ему вслед. - Или ты труп, Пэриш Данфорд!
В ответ ей из холла раздался мужской смех:
- Сейчас попробуешь.
- Ни за что, Пэриш! - Она отступила назад, неистово тряся головой. - Ни за что на свете! Я не хочу пить эту дрянь, не хочу и доить!
Сдвинув шляпу на затылок, приподняв красивое удивленное лицо, Пэриш встал с корточек:
- Попробуй, это легко.
- Я не буду доить корову! И все. Он заключил ее в объятия:
- Ну что ты, в жизни пригодится.
- В моей жизни уже было удаление аппендикса! Да еще потеря девственности и удар электрическим током в пятнадцать лет. И ни один из этих случаев не прибавил мне опыта, так что можешь забыть про корову!
Он зачарованно уставился на нее:
- Тебя ударило током и ты потеряла девственность одновременно?
Она моргнула, сразу остыв.
- Что9 Нет. Мне было пятнадцать, когда меня ударило током, и девятнадцать, когда я потеряла девственность.
- Как это случилось?
- Я была на заднем сиденье машины...
- Фу, глупая! Я имел в виду, как ты получила удар током?
- Я и говорю, я была на заднем сиденье машины... - Она усмехнулась его смущению, потом продолжила: - Моя подружка устраиваэд вечеринку, ее папа отправился в магазинчик при гараже за льдом, и мы поехали с ним. Он заправил машину бензином, потом подошел к автомату и купил шесть пластиковых пакетиков со льдом. Расплатился и пошел к машине, держа по три пакетика в каждой руке. И вдруг один пакетик упал и лопнул. Чтобы помочь ему спасти от падения остальные, я выскочила из машины.
Она остановилась, в тысячный раз рассказывая эту историю.
- И?.. - поторопил он.
- И вот я лежу на больничной койке, а надо мной всхлипывает мать. - Она пожала плечами. - Это все, что я помню. Стоп! Стояло отвратительно жаркое лето, и все было так раскалено, что лед начал таять, едва коснувшись покрытия дороги. Талая вода затекла в переходник удлинителя для морозильника, а я на него наступила и получила разряд. По словам врачей, единственное, что меня спасло, так это толстая резина пляжных туфель, которые были на мне.
Пэриш прошипел непристойность и крепко обнял ее.
- Господи, Джина! Какое чудо, что тебя не убило!
Она поразилась тому, как посерело лицо Пэ-риша, как напряглось его тело. Эта история действительно потрясла его. Она обняла его за талию, прижалась головой к груди, услышала, как стучит его сердце. И пожалела, что так напугала его.
- Не будешь заставлять меня доить корову? - умоляюще спросила она.
- Ни в этой жизни, ни в следующей! - поклялся он.
- Отлично, - она поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать его, - в таком случае я вер5-1411 нусь и начну готовить завтрак, пока ты тут закончишь с Кларабеллой.
- Договорились, - согласился он, потом нахмурился. - Это с тех пор у тебя шрамы на правой ноге?
Она кивнула:
- Вот уж не думала, что можно заметить эти следы после пластической операции.
- В моей памяти хранится каждый кусочек твоей кожи, Джина. Я знаю твое тело, как свое собственное.
Возвращаясь в дом, она думала о том, что до приезда сюда никогда в жизни не знала такого. И больше всего боялась, что может тоже влюбиться в него...
Пэриш наблюдал, как Джина всматривается в ручей. На ней был белый купальник, подчеркивавший каждую линию ее тела и соблазнительно оттенявший гладкую, смуглую кожу. И что прекрасно - он оставлял много тела на обозрение, так что можно было, не отрываясь, весь день любоваться ею. Чем, похоже, он только и занимался!
- Это точно, что здесь нет крокодилов? Я читала о бедных туристах, на которых нападали крокодилы.
- Тогда ты определенно в безопасности. Послушай, ты уже в пятый раз спрашиваешь об этом, я же сказал тебе: не бывает крокодилов так далеко к югу.
- Ты просто проверяешь, верю ли я в то, что крокодилы пускали бы круги по воде. Если это так безопасно, почему ты еще не в воде?
- Потому что надеюсь увидеть появление первой акулы, - сказал он и заслужил шлепок.
- Я не дурочка! - надменно заявила она. - Ну, ладно... Дольше тянуть нельзя. Но... - она погрозила ему пальцем, - если я закончу свои дни в пасти крокодила, то буду являться тебе до конца твоих дней, Пэриш Данфорд.
Пэриш улыбнулся - именно на это он и рассчитывал. Это не была любовь с первого взгляда, но быстрота, с какой она захватила его, и сила ее поражали. Джина Петрочелли прочно заняла место в его сердце на все времена. Он не знал, что чувствует Джина, но был убежден, что далеко не то же. Поэтому он не признавался ей в глубине своих чувств. Полюбив, он ощутил, как боится любви она. А то, что однажды Джина уже обожглась, было яснее ясного.
- Я чувствую себя виноватой, лежа здесь на шерстяном одеяле, - сказала она много позже. - Мне следовало бы работать на компьютере. - Она повернула голову и посмотрела на него. - Точнее, ты должен бы сидеть перед компьютером, а я - стоять рядом и учить тебя пользоваться им.