Не могу сказать, что мы особо настаивали или расстраивались по поводу того, что нам не дают управлять яхтой. Нам и так было хорошо и комфортно. Мы вырвались из привычной атмосферы, в которой жили и работали, в которой не было солнца, моря, волн и ветра, а получив все это сполна, просто наслаждались каждой минутой пребывания на лодке. Наши мысли были заняты только тем, чтобы все, что видим и чувствуем в эти минуты, оставалось с нами как можно дольше. И в минуту жизни трудной мы вспомнили бы и солнце, и море, и ветер… и улыбнулись. И уже с улыбкой преодолели бы все жизненные невзгоды.
Наша команда, споро и быстро выполняя свои обязанности, посматривала на нас снисходительно. Видя, как далеко от действительности витают наши мысли, они нам больше ничего не поручали, всеми другими тросами управляли сами. Они то ставили, то убирали стаксель, перебрасывали грот и даже, нам на удивление, «выбросили» спинакер. В необходимости его «выбрасывать» мы очень сомневались. Памятуя прошлую нашу регату и те сложности, которые были связаны со спинакером, мы хором запротестовали. Но получили от всех полный «отлуп». Спинакер был «выброшен» без сучка и задоринки, это прибавило скорость нашей лодке, и она понеслась, если можно так сказать, на всех парусах к финишу.
Мы вышли в открытое море, за спиной у нас остался Севастополь.
О, как он был красив в морской дымке! Когда произносят название этого города – Севастополь – все, ну не все, а, наверное, только жители нашей страны, вспоминают героическую судьбу этого города. А жаль. Мне очень жаль, что у такого красивого города, в котором живут замечательные люди (не могут в такой красоте появиться на свет, жить и работать, плохие люди) такая трагическая судьба. Да, он все пережил, не раз восстанавливался после разрухи, и каждый раз он набирался сил, энергии и красоты. Но так хочется, чтобы его называли просто Севастополь, а не героический оплот мира и демократии. Пусть он просто будет городом красивым, богатым, уютным. И будет только цвести, а не постоянно восстанавливаться.
Мы шли вдоль берега в направлении Балаклавы. Нельзя назвать этот берег грозной скалистой грядой, но тем не менее это настоящие горы, не очень высокие, но отвесные. В случае необходимости они могут быть неприступными укреплениями. Ну вот, опять вернулись к описанию военной мощи и неприступности этого сказочного места, в котором находится город Севастополь. Что теперь делать? Видно, это судьба.
В этом месте, как нам объяснили наши «сокомандники», сильное течение, а ветер образует вихревые потоки, попав в которые яхта под парусами пойдет своим, одной ей известным маршрутом. Поэтому все зависит только от умения команды. Представляете, как нам повезло! Наша яхта все преодолела: и течение, и вихревые потоки! Оказывается, наши «сокомандники» исплавали и излазили все окрестные места еще в то время, когда были маленькими детьми. Они знают здесь каждый кусочек земли, все потайные ходы в горах, а на море все течения, т. е. где и с какой скоростью надо плыть, чтобы ничего плохого не случилось.
Вот мы обходим еще один скалистый утес, и «сокомандники» ставят паруса так, что наша лодка встает на один борт, да так, что нам приходится стоять в лодке, держась руками за противоположный борт. Правда, с нами это не в первый раз – на прошлых регатах было так же. Но все равно те ощущения, которые испытываешь в этот момент, «дорогого стоят». Просто восторг! А рядом плывут дельфины. Получается, что ты с ними практически на одной плоскости – чуть выше, чем они. Не могу сказать, что они заглядывают нам в глаза, но то, что мы пытались заглянуть им в глаза, это совершенно точно.
На мой непросвещенный взгляд, во время нашей регаты не было на море больших волн. Мне кажется, что в основном волны были от стайки дельфинов, которая присоединилась к нам в открытом море и сопровождала почти до Балаклавы. Да и у Айвазовского, который уделил много внимания в своем творчестве крымской теме, в том числе Севастополю, море на многих картинах спокойное.
А вот и Балаклава. Это очаровательная, почти полностью изолированная скалами от открытого моря бухта, застроенная по берегам зданиями – гостиницами, ресторанчиками и т. п., она напоминает мне Венецию. Райский уголок! Сказка!
От названия этого города пошло и название головного убора: вязаная шапка или шлем, закрывающий голову, лоб и лицо, оставляющий небольшую прорезь для глаз, рта или овала лица, т. е. этот головной убор предназначен для того, чтобы лицо человека было скрыто, и называется он балаклава. А почему? Балаклавская бухта очень узкая и глубокая, она подходит для швартовки кораблей и подводных лодок, но при входе в бухту скалистый берег делает несколько поворотов, поэтому со стороны открытого моря ничего вообще не видно – все как бы скрыто. Вот почему!