Наступал новый день. Профессор Ракид начинал новые эксперименты и одновременно готовился к выступлению на научном собрании, которое намечалось через два дня. Хан собирался представить отчет по изучению спектров, которые проводил параллельно работе. И в этих отчетах имелась очень важная и интересная информация.
Ракид выступал с улыбкой на лице. Он не писал формул, не рисовал ничего на доске, а вывесил несколько десятков подготовленных плакатов со спектрами различных газов.
− Я получил еще одно подтверждение квантовой теории, господа. − Произнес Хан, начиная свое выступление. − Спектральные исследования, которые я проводил в процессе работы над получением белого свечения, показали, что цвет излучения ламп не изменяется.
− Как это не изменяется, если мы это видели своими глазами?! − Воскликнул голос из зала.
− Очень просто. Меняется только интенсивность спектральных линий, которые сами по себе никуда не двигаются. Переход от красного к оранжевому, это не изменение частоты, а больший рост желтой линии, чем красной. Сначала только красная, затем появляется желтая, которая растет, а мы видим смесь − оранжевый цвет. Ну а само цветосмешение было известно давно, им пользуются художники и по сей день.
− Последние исследования показали, что глаз видит несколько цветовых полос, но внутри них цвет не различает. − Произнес другой человек.
− Думаю, все это объясняет, почему полосатый спектр лампы кажется белым. − Произнес Хан, переходя к другому плакату. − Здесь показаны спектры солнечного света и света белой лампы. Они различаются, но глаз этого не замечает.
Выступление было не столь особенным, как предыдущее, где ученые признали открытие свершенное Ракидом. Но и теперь они признали работу профессора ценной для науки и не только.
Через два дня Хан Ракид был приглашен на ламповый завод, где запускалась первая установка для изготовления ламп.
Хан впервые шел через огромные цеха, и был поражен их видом. Рядом двигался известный промышленник Джейк Лоренс с трубкой в зубах. Они, наконец, прибыли в новый цех. Лоренс объявил, что это экспериментальный, тот самый, где начинается производство первых ламп. Здесь было несколько тише, чем в предыдущем, но вакуумные насосы уже работали на полную мощность.
Затем рядом появился человек с чертежами самой лампы. Она была несколько меньше, чем те, что делал Хан и имела электрические вводы с одной стороны.
− Вы изменили конфигурацию подводящих электродов. − Сказал Хан.
− Наш электротехник сказал, что как подводить ток не имеет значения.
− Ну, значит, увидим, имеет или нет.
− Вы думаете, что имеет?
Хан ткнул в чертеж.
− Разряд будет здесь, а не здесь. Там где электроды ближе друг к другу.
Человек нахмурился.
− И никак это не изменить?
− Можно изменить. Если электроды изолировать. Стеклом, например. Зачем надо было менять?
− Для безопасности электриков. Им лампы вкручивать, за за электроды хвататься нельзя. Ладно, разберемся. Попробуем, увидим. Все готово? − Спросил человек у своего рабочего.
− Да, сэр.
− Тогда, включайте.
Хан смотрел на несколько десятков ламп, стоявших вокруг.
Вспыхнул яркий свет.
− Горят! − Послышался радостный голос. − Горят, сэр! − Воскликнул человек, подскакивая.
Хан подошел ближе.
− Как я и сказал. − Произнес он. − Разряд не в том месте.
− Но они же горят? − Произнес промышленник. − И не плохо для начала. − Накальные то лопаются почти половина сразу.
Хан коснулся лампы, показывая, где должен гореть разряд.
− Они же горят! Обожжешься! − Воскликнул рабочий.
Хан усмехнулся и взялся за лампу всей пятерней.
− Они не горячие. − Сказал он.
Человек подошел и притронулся к лампе на мгновение, затем сильнее.
− Вот это чудо... − Проговорил он.
Лоренс тоже подошел, взялся рукой за одну из ламп и улыбнулся. В этот момент в цех вошел новый человек. Он остановился и разинул тор, увидев трех человек, стоявшух около горящих ламп и державшихся за них.
− Проходите, Сангор, присоединяйтесь. − Сказал Лоренс.
− Что это вы делаете? − Удивленно произнес человек, подходя.
− Профессор Хан Ракид сказал, что твоя схема подвода неверная, и разряд возникнет не там где надо. Вот он и возник... Не там.