− Тогда, как ты это объяснишь?
− Есть возможность и другая. Что они родственники.
− Тогда, он это сказал бы. Скрывать то незачем?
− Да, это не ясно. И что ты предлагаешь?
− Отправиться в будущее, как Ракид. − Возник голос рядом и два человека обернулись. − Перед ними стоял незнакомец, который внезапно переменился, обращаясь в дикаря.
− Ирринг?! − Воксликнул Векслер, отпрянув назад. Он взглянул на Тансего, затем снова на Ирринга, а тот прошел и сел в свободное кресло.
− Хан Ракид был обвинен в участии в заговоре против Императора. − Произнес Ирринг. − Его увезли в спецтюрьму, где пытали, желая получить признание. Но не получили. Когда я об этом узнал, я его выкрал и переправил на двадцать лет в будущее. И вот он здесь. А я иногда смотрю за ним, да еще за вами.
− Но кто ты? − Произнес Тансего. − Бог?
− Дикари называли меня богом. А для вас я пришелец с другой планеты. Это ближе к истине.
− Ближе? А почему не точно? − Спросил Векслер.
− Потому что иногда мне приходится исполнять обязанности бога, так сказать, по устройству судеб отдельных личностей.
− Получается, что ты не был убит там, в колонии? − Спросил Тансего.
− Как человек, я был убит. Как пришелец, нет. Мы немного не так устроены, как вы, поэтому стрелять в меня из ружья бессмысленно. И поэтому, в частности, я могу выглядеть как мне заблагорассудится. Например, вот так. − Ирринг переменился и стал молодым Императором Вейдом Восьмым.
Два человека поднялись со своих мест, а человек, сидевший в кресле, уже переменился и изображал Императрицу-мать.
− Вы сядьте, господа. − Произнесла она женским голосом, и старика человека сели.
А пришелец уже выглядел молодым человеком, таким каким появился сначала.
− Не нужно думать, что я их подменяю, Ронди. Мне это незачем.
− Тогда, зачем ты это показывал?
− Что бы вы поняли, какова может быть власть в изменении вида. Я могу пройти куда угодно, как угодно, никого не спрашивая и не предупреждая. Могу приказать кому захочу, что захочу, если мне это в голову взбредет. Но эта игра мне не интересна.
− А что тебе интересно?
− Смотреть за людьми. За вами, например. Или за Ханом. А до вас был генерал Раско, а до него другие люди. Я давно здесь. И иногда раскрываю себя. Раско так и не узнал. Не стал я его пугать. А вот Хан догадался сам и я некоторое время игрался, не говоря, да или нет.
− Я думаю, что играть с нами, как с игрушками... − Заговорил Векслер.
− Самое милое дело играть как с игрушками. − Произнес Ирринг. − Для вас это наилучший вариант. Если же потребуются мои реальные действия, то это будет очень и очень плохо.
− Почему? − Спросил Тансего.
− Потому что я крылев. Вы читали "Краткую историю Вселенной"?
− И там все верно?
− Почти все. Что-то я мог не знать, что-то мог спутать.
− Но почему ты не сказал тогда? Ты же мог.
− Мог. Я много чего мог. История непредсказуема. И поведение людей непредсказуемо. Очень часто мое появление принималось как плохое. И поэтому я не показываюсь. Стараюсь не показываться. Но приходит время, и это надо делать. Вы почти прожили свои жизни. По сути, вам нечего терять, и знание обо мне вам не повредит, если вы сами не сделаете из этого трагедию. Надеюсь, этого не будет, вы же люди науки.
− И это значит, что ты не подтвердишь, если мы расскажем о тебе? − Спросил Ронди.
− Нет. Я просто буду немножечко в другом месте и спросить не с кого. Вы можете рассказать, но нужно ли? Вам не поверили про дентрийскую базу, не поверят и про меня.
− Но ты можешь это доказать.
− Могу, но не хочу.
− Там в горах ты был совсем иного мнения о них. Или там был не ты? − Спросил Тансего.
− Там был я. И мнения был того же самого. С дентрийцами была другая проблема. Если бы там был просто кто нибудь один, даже не один, но они жили бы как люди, проблемы не было бы. Они могли объяснить, как я сейчас, например, что не надо рассказывать, что это вызовет ненужные проблемы, в первую очередь для нас. Для них, в смысле. Но они ответили иначе. Вовсе не ответили, а потом пытались убить. В том и разница между ними и мною. За всю свою жизнь здесь я убивал как пришелец только два раза. Один раз это был другой инопланетянин, чем-то похожий на меня, но он вершил зло. Второй раз, когда на вас летел вертолет и стрелял. А во все остальные случаи я убивал как человек. Возможно, нечеловеческим оружием, но только из человеческих соображений.
− Не убивать было нельзя? − Спросил Тансего.