− Итак, вопрос первый. Где вы работали в последний раз? − Спросил председатель комиссии. − Разумеется, это относительно того времени, пока вы не попали на нашу сторону.
− Я работал узником в тюрьме, там на мне тренировались садисты. − Ответил Хан.
− До этого?
− До этого, работал у Тима Дэрса, если он вам знаком.
Вокруг возник шум.
− Хан, ты серьезно?! − Возник голос Татьяны.
− Это здесь считается преступлением? − Спросил он, но ответа на вопрос не было.
− Чем именно вы занимались у Тима Дэрса? − Спросил председатель.
− Я занимался лампами. − Ответил Хан. − Триодными сборками.
− Можете объяснить, что это такое?
− Это обыкновенные триоды, собранные в одном корпусе по четыре штуки. Требовалось получить стойкость к ударным нагрузкам и отсутствие влияния одних ламп на другие.
− Где они применялись?
− Без понятия. Формально, где угодно, где требуются триоды.
− Вы завершили эту работу?
− Нет. Меня отправили в тюрьму.
− По какому обвинению?
− По обвинению в сотрудничестве с инопланетянами-крыльвами.
− С кем-кем?
− С крыльвами. Если вы читали "Краткую Историю Галактики" Ирринга Рэка, то вы бы знали, кто это.
− Вас обвиняли в сотрудничестве с фантстическими персонажами?
− С реальными, а не фантастическими.
− Это означает, что эти самые крыльвы где-то существуют, и их кто-то действительно встречал?
− Да, они существуют. И их встречали. Не только я, но и другие люди.
Вновь возник шум, но Татьяна теперь молчала.
− Вы можете сказать, как они выглядят?
− Будет проще, если вы возьмете названную мною книгу и прочитаете. Ничего существенного добавить к ней я не смогу, кроме моей уверенности, что там написана правда.
− Но как они выглядят, можете сказать?
− Как захотят. Они способны менять свой вид. Я этому свидетель.
− Он приходил к вам в разных видах или вы видели сами превращения?
− Я видел сами превращения.
− Вы знаете, что он делал здесь, на нашей планете?
− Жил.
− Просто жил? И все?
− И все. Можно сказать, шпионил. Полагаю, это выглядело не более, чем наша разведка в лесу у обезьян.
− Вы полагаете это в серьез?
− Да. И триод я не изобретал. Ирринг просто нарисовал схему, сказал, что она делает и исчез.
− То есть вы присвоили его открытие?
− Я не присваивал его открытия. Это открытие для него то же, что открытие из области открытия каменного топора для нас. А о том, что изобретение это не мое, знал каждый, кому не лень. Достаточно было бы прочитать мою книгу, где об этом написано.
− Ты писал, что увидел его во сне. − Сказала Татьяна.
− Так меня просил сделать Ирринг, и я сделал. Он не хотел, что бы о нем знали.
− Тогда, почему вы говорите сейчас?
− Потому что его убили.
− Вы можете сказать, чем вы можете быть полезны для нас? − Спросил командир базы.
− Не могу. Понятия не имею, чем вы занимаетесь. Подозреваю, что оружием, но моя наука к нему не имеет никакого отношения.
− Здесь вы ошибаетесь. Имеет и самое прямое.
Хана и Татьяну отправили назад, домой, если можно было назвать ту комнату домом. Она села рядом и обняла его.
− Ты не веришь? Да? − Спросил он.
− Не знаю. Все это звучит как бред. Ты сам не чувствуешь?
− Я много чего сам не чувствую. Например, не чувствую, что должен помогать этим людям.
− Помогая им, ты поможешь быстрее закончить войну.
− Или подольше ее затянуть. − Произнес Хан.
− Ты считаешь, что они не победят?
− Понятия не имею, кто победит! Я даже не знаю, кто с кем воюет, черт возьми! И за что!
− Хан, не горячись. − Произнесла Татьяна. − Не надо. Ты еще узнаешь. У нас здесь есть библиотека и там журналы и газеты почти все за много лет.
− Мне туда и не попасть.
− Попадешь. Вот увидишь, все будет нормально. Ну признают они тебя тихо помешаным, и пусть! Сейчас все психи. Только не дергайся, Хан. Не бесись, иначе признают буйным.
− Думаешь, мне хорошо от этого?
− Я знаю, что плохо, Хан, знаю. Мне самой было плохо, когда мы уехали. Я сама не знала, куда себя девать и кому верить. Казалось, что весь мир рушится, что всему конец. Но все изменилось. Все...
Все изменилось. И Хан прошел через это. Ему дали самый простой допуск, дали время на изучение обстановки, на ознакомление о сделанных открытиях и решение вопроса, что он будет делать.
Первые дни в библиотеке он занимался только изучением истории. Самой войны. Он смотрел газеты, карты, вчитывался в сообщения о боях, об изменениях фронтов, о вступлении в строй новых видов оружия, которое развивалось с бешеной скоростью. Пушки, танки, самолеты. Когда-то Хан плохо верил в то, что подобное будет, а теперь это было. Война наносила неисчислимые раны. Самолеты бомбили города, хотя в сводках говорилось о военных заводах, мостах и других стратегических объектах. Но сами люди и есть самый важный стратегический объект...