Лейтенант указал рукой на голубой фургон, который только что въехал во двор и загромыхал по направлению к кучке новобранцев.
Стоявший рядом с Мирром Райан тревожно заблеял:
- С-э-э-эр! Ради бога, сэр! Нельзя же так обращаться с людьми! Голос его окреп. - Мне казалось, что начальный курс длится дольше.
- А зачем? - спросил лейтенант, и было видно, что он искренне наслаждается собой. - Что вам еще нужно?
- Ну... - Райан отчаянно оглянулся на товарищей по несчастью. - Разве мы уже научились стрелять? Вы даже не предупредили, чтобы мы не наставляли оружие друг на друга!
- Неужели вы этого не знали, рядовой Райан? Ну так считайте, что узнали.
- Конечно, но... а как насчет физических нагрузок, сэр? Ведь мы обросли жирком...
- Пусть это вас не волнует. Легионер стреляет во врага, а не дерется с ним врукопашную. Иначе, зачем вам винтовки?
- Конечно, но... - Райан замолчал, нижняя губа его задрожала.
На устах лейтенанта заиграла знакомая уже усмешка.
- Мне кажется, вы должны быть довольны, что избавлены от строевой подготовки и чистки сапог. Кроме того, я совершенно уверен, что никто из вас не собирается шататься по Портербургу, пытаясь навестить друзей. Не так ли?
Райан открыл было рот, но тут же закрыл его. Фарр бочком подвинулся поближе к нему и прошептал:
- Не сдавайся, Верни! Спроси его...
- Отвали! - всхлипнул Райан, наступая каблуком на ногу Фарра. - Это ты во всем виноват! Какой же я осел, что слушал тебя!
Фарр ухитрился подавить стон. На лице его появилось задумчивое выражение, и точно так же, бочком, он отодвинулся подальше. В этот момент к ним подкатил фургон. На первый взгляд он показался Мирру обычным грузовиком, покрашенным в голубой цвет Космического Легиона. Он пригляделся повнимательнее: под намалеванным наспех петушиным гребнем была вполне различима картина, изображающая наклоненную над блюдом с креветками соусную бутылку. Но тут автоматическая дверца в стенке фургона скользнула вбок, и Мирр вынужден был прекратить визуальное изучение транспортного средства.
- Желаю удачи, ребята! - послышался звенящий (якобы от волнения) голос лейтенанта Добрелли. - И сколько бы лет не прошло, в какую бы даль не забросила вас служба, помните счастливые времена, проведенные в форте Экклс, в классе, выпуск которого состоялся - лейтенант глянул на часы, - в десять ноль-ноль десятого ноября две тысячи триста восемьдесят шестого года!
Далекий от того, чтобы разделить благородные чувства лейтенанта, Мирр тем не менее кивнул и, прилагая неимоверные усилия, чтобы не потерять исполинские ботинки, влез в фургон, сделав таким образом первый шаг в путешествии к далекой незнакомой звезде.
3
Нельзя сказать, чтобы путешествие из форта Экклс до космопорта прошло приятно.
Пассажирское отделение фургона не имело окон, и новобранцы лишились последнего утешения в виде проплывающего мимо пейзажа. Все сидели молча, только иногда тишина нарушалась стоном какого-нибудь бедолаги да короткими перебранками между Райаном и Фарром. Неожиданно один новобранец, человек с латинскими чертами лица и соответствующим темпераментом, с криком. "Мамма миа!" вскочил с места и начал биться головой о железную стену фургона. Акция эта, пусть даже оправданная эмоционально вызвала такое глухое эхо (плюс целый дождь мокрой ржавчины с потолка), что его тут же скрутили и усадили на скамейку.
Несмотря на очевидный упадок духа своих товарищей, каждый из которых лелеял в душе надежду выбраться из этой переделки, Мирр чувствовал себя извращенно счастливым.
Покидая Портербург и Землю, он не отчаивался - он ничего не помнил о своей прошлой жизни, а перспектива ступить на борт звездолета и повидать Галактику казалась ему заслуживающей внимания. Он не помнил, видел ли когда-нибудь звездолет, но ясно представлял себе его - стройный, грациозный, корабль, сверкающая верхушка которого пронзает небеса. И в нем он сам - в шлеме и красных с золотом ботинках, со сверкающим оружием, поклявшийся биться с врагами Земли до последней капли крови.
Гордо расправив плечи, Мирр сидел на жесткой скамейке, почти наслаждаясь спартанской обстановкой и представляя себя настоящим солдатом. Эффект был бы более значительным, будь Мирр одет в настоящий мундир, а не в куртку, которую, казалось, рвали собаки, и расползающиеся по швам брюки, но он твердо знал, что не одежда красит человека. Мирр осмотрел свое бродяжье одеяние повнимательнее, и до него вдруг дошло, что оно может предоставить информацию, касающуюся его прошлой жизни. Он вывернул куртку - фирменная этикетка оторвана. Означает ли это, что прошлый Мирр решил окончательно порвать с греховной жизнью?
"Что же такого ужасного я сделал?" - подумал Мирр, выдергивая нитки, которыми была пришита этикетка. Волнуясь все больше и больше, он обыскал все карманы и убедился, что они пусты, если не считать нескольких мелких монет. Значит, перед тем, как явиться на призывной пункт, он сознательно избавился от всего, чем владел, за исключением сигарет и денег, конфискованных впоследствии капитаном Крякингом. Но почему? Неужели он скрывался от полиции?
Нагрудный карман Мирр проверил в последнюю очередь. Как и большинство таких карманов, он был слишком длинным и узким, чтобы достать до самого дна. Мирр уже решил отказаться от поисков, но тут кончик его указательного пальца коснулся чего-то твердого и гладкого. Покряхтывая от усилий, он извлек загадочный предмет на свет божий и увидел, что это маленькая голубая пластмассовая лягушка. Должно быть, она была отпрессована из пластика с заранее заданной памятью, приводимой в действие теплом руки, потому что, пока Мирр рассматривал земноводное, стараясь решить, не несет ли факт его присутствия в кармане какую-нибудь информацию, лягушка вдруг подобрала задние лапки и прыгнула на шею сидевшему впереди новобранцу. Заверещав от ужаса, человек - его звали Бенджер - смахнул несчастную игрушку на пол и тут же растоптал, превратив в бесформенную лепешку.
- Кто это там веселится? - зарычал Бенджер. - Да я разорву... А, Войнан... - Он попробовал улыбнуться. - Неплохая шутка. Я чуть не обделался...
Мирр придержал уже готовые вырваться слова сожаления, решив, что если его смертоносная репутация сделает жизнь чуть легче, он не будет возражать.