- Сегодня без танцев, Кристина.
- Кто сказал?
- Я.
- И почему ты командуешь?
- По кочану.
Она смотрит на Николь. Я тоже. Потом замечаю Василину, Линду с подносом. Народ забыл, чем занимался. Отлично. Я перед всеми сразу лоханулся.
Она отворачивается от меня, идет к дивану. Выдергивает из-под Ваниных ног сумку.
- Подожди, - удерживаю за ремешок.
- Я в туалет.
- Сядь, говорю.
Толкаю, и она плюхается на стол, опрокинув пару бутылок. Сидит, теребит сумку. Вскидывается, впечатывает её мне в живот.
- На. Я макияж поправить хотела. Что я не так сделала?
Не постигает. Сам виноват. Столько гадости наплел. И жду, чтобы других не было.
- Какой праздник? - меняю тему. Киваю на отрубившихся парней.
- Провал отмечали, - она мрачно оглядывает Ваню. Тот храпит, положив ее куртку под голову. - Медведь удалил аккаунт, нам теперь точно не напишут. В институте все думают, что банда мы. И моберы в личку строчат шутки. Собираемся мы миллионами делиться или нет. Они ведь помогали на площади. Мы бездари. Нас посадят, да?
- Кристина, никто вас не посадит, - поднимаю её лицо за подбородок. Расстроенная. Страшно ей. Ей поддержка нужна от сильного человека, а не ревнивые предъявы. Спускаюсь на корточки и пожимаю ладошки. - Клоунов этих найдут. И статью свою напишите, как главные участники событий, - молчу, перебираю ее пальцы. Ногти обкусанные подрезала. Лаком намазала. Темным, в цвет помады. Красиво. Откашлявшись, говорю. - Я неправ был. Можно мне извиниться?
Она сводит брови.
- Все в порядке, - широко улыбается. Торопливо заверяет. - Я не обиделась, я не маленькая. Ты освободился?
- Да, - взгляд падает на спящего Егора. Чешу затылок. - Ребят только домой транспортировать.
- А с тобой нельзя?
Представляю Машину мину, когда мы вместе приедем и морщусь. Здесь их не бросить. Кристину просить дождаться меня - вспоминаю атлета, и снова морщусь.
- Щас, - достаю телефон. В такси называю свой адрес. Нахожу в кармане ключи от квартиры и кладу ей в колени. - Поедешь первая? Я недолго.
- Серьезно? - она недоверчиво косится на связку.
- Ага.
Кристина цепляет на палец кольцо от брелока и зажимает ключи в кулаке, вскакивает на ноги и все так быстро. Волнуется, что я передумаю и отберу.
Хочется засмеяться, но она надуется. Оставляю её, иду к охране. Они загружают парней в машину, я еду до Маши.
Мне открывает Герман. Помнит нашу первую встречу и едва не хлопает дверью у меня перед носом, но я ставлю ногу в проем, распахиваю.
- У него профиль Наполеона, а душа Мефистофеля, - цитирую, изучая его домашний костюм. Треники привез, а в тапочках моих ходит, не заморачивается.
- В смысле?
- Парней из машины помоги дотащить, - оглядываюсь на авто. - Егора привез.
- Герман, кто там? - Маша высовывается из гостиной. Запахивает красный шелковый халат. - Саша! Не смей его трогать!
Не собирался.
Следующие пять минут она охает и ахает над дровами, которые мы затаскиваем в спальню, но я не слушаю, у меня превосходное настроение. Нос ощущает родные запахи, полгода не заходил сюда, а память не стерлась. Но ностальгия слабо цепляет, не свербит, как в прошлый раз, здесь моя семья живет, а у меня дом в другом месте, так бывает.
Моя доброжелательность разъедает гель в ее губах, кривит, и она переходит к обвинениям: Саша не уследил за сыном, Сашин притон необходимо закрыть.
- Единственное злачное место в городе, естественно, - соглашаюсь. - Спокойной ночи.
По дороге думаю позвонить Кристине, может, ей в магазине что-то купить. Но у нее же телефон забрали. У салона нашли. И ладно, не буду звонить. Вдруг она не дома. Взвесила все, и решила, что не поедет. Оставила ключи в клубе.
И все так хорошо быть не может.
А я размечтался.
Дорога в кошмар превращается, осади, Сань.
Заезжаю во двор и сразу смотрю на свои окна. Меня ждут. Лампа горит.
И внутри меня кто-то свет включил.
Глава 13
Если на горячую сковородку с маслом добавить аджику, то соус для спагетти не получится. Вспыхнет огонь. А если ты к тому же криворукая, то испугаешься и уронишь сковороду на дорогущий паркет.
Пол у Аверина на кухне - "черно-белые соты". Я только что прожгла белый ромбик.
У меня есть чёрный лак для ногтей и я закрашиваю безобразие. Тошнит. Алекс пригласил в гости Эдварда руки-ножницы. Руки-крюки. Руки-попа.
Но у него нечего было кушать. И я подумала (да-да, гениально), что вот он приедет, а тут я встречаю с ужином.
Как настоящая женщина.
Кухня в дыму и в аромате гари, и чует носик, что он вернётся и отправит хозяюшку восвояси. Выправлять конечности.