Мооего фотографа он нарекает носильщиком. Парень тащит вниз по кривой лестнице тяжеленное зеркало и пыхтит. Управляющий несется вперед и нахваливает прелести усадьбы. В мастерской быстро оглядывается. Кивает на висящий на крючке нейлоновый фартук:
- Вот роба, вон пескоструй. Хм, а где работнички мои?
- Мы сюда зеркала драить приехали или что? - шипит фотограф. Прислоняет раму к стене.
Управляющий скачет кузнечиком наверх, на ходу вопит во все горло - потеряшек ищет.
В помещении сыро, не шибко светло, грязновато, обычный гараж. На полу две узкие колеи для слива грязной воды, компрессоры, столы с запчастями. Мойка и мойка, зачем ее фоткать? Чувак свихнулся уже на сдешних красотах.
- Давай, попробую, - набрасываю фартук. Беру со стола шлем и перчатки.
Давно интересно было, как им управляются.
Встряхиваю на весу аппарат. Небольшой бачок, накрытый крышкой-пистолетом, внтури песок, стреляет струей, счищая сильные загрязнения. Видел ролики, пробивает арбузную корку. Сначала слезает полосатая шкурка, за ней зеленая мякоть, а дальше показывается красное сочное нутро с косточками, эффектно. И громко.
Протираю смотровое окошечко в шлеме и направляю пистолет на зеркало. Песок бьет в раму. Оглушающе, с таким шумом хлещет вода из сорванной батареи.
Рама широкая, маленькое пятно быстро светлеет. Веду пистолетом, пытаюсь сердечко нарисовать. Шланг внизу подрагивает, натягивается, его длины едва хватает. Отпускаю ручку и кладу пистолет на стол. Снимаю шлем и наклоняюсь над зеркалом.
Не получилось сердечко.
- В усадьбу на полставки подвизался? - кричит со ступенек Антон.
Чешу щеку. Выпрямляюсь, оборачиваюсь:
- Ну, ты же родственничков пристраиваешь официантами. С пузом который, кто это такой?
- Да так, не знаешь все равно, - Антон спускается. Сует руки в карманы брюк. Насвистывая, идет вдоль стены.
Наигранно спокоен, а кадык дергается. Он подходит ближе, я беру пескоструй и целюсь в него.
- Фьють, - он выставляет ладонь. - Сань, осторожнее с игрушкой, там, по-моему, напор сильный.
Он смеется. Я тоже.
- "Лукоморье", "Кот ученый", "Русалка", - перечисляю названия липовых фирм, на чьи счета деньги утекали. Он даже заморачиваться не стал, взял слова из Пушкинской поэмы, за круглого идиота держит меня. - Удобно в директорском кресле? - говорю, оборвав смех. - А весной баксы на карту Егору ты кинул? Чтобы он мотоцикл купил. И я решил, что это он с дружками в подворотне ножичком размахивал. И щас официант твой засланный поди с кухонным тесаком за пазухой ходит. Нет?
Жду отрицаний.
Антон разубеждать меня не торопится. Избегает в глаза смотреть, теребит Иерусалимскую красную нитку на запястье.
В обереги верит, в магию.
А мне семью сломал. Путевку до рая организовать старался, молодец, друг. И этого не оправдать, хоть что он скажет, он возомнил себя Богом, распоряжается чужой жизнью. Теперь моя очередь.
Тычу пистолетом ему в грудь. Он неохотно поднимает голову. Жму ручку, и ему в глаз стреляет песок. Антон по-бабьи вскрикивает, закрывается рукой. Отступает, запинается в шланге и падает.
Сажусь перед ним. Он трет глаз и орет, что он ни при чем. Что здесь стоит свидетель - фотограф, и пусть я рискну его тронуть, он напишет на меня заявление.
Удерживаю его за горло и вдавливаю сопло в ноздрю. Стреляю непрерывно, он конвульсивно дергается, ноги криво-косо возят по полу. Продуваю вторую ноздрю.
Давлю на челюсть. Хочу накормить его песком. Да что там, хочу чтобы он задохнулся. Он первый начал.
Если песком горло прополоскать это смертельно? Если в упор и что-нибудь пробить там? И не оказать помощь?
Заставляю открыть рот, толкаю пистолет. Ладонь вспотела и скользит по ручке.
Чувствую, как меня кто-то оттаскивает за плечи, кричит прекратить, голос вдалеке где-то, знакомый и перепуганный, тонкие пальцы ложатся поверх моих и трясут, требуют бросить пескоструй.
Я не отпускаю, но и Антона не держу, он ползет в сторону, костюмом "by пожилой немецкий модельер" шоркает грязный бетон. Держится за нос и размазывает кровь.
Машинально тянусь к его штанине. Не знаю, зачем остановился, мог ведь просто нажать, и Антон бы проверил есть ли загробная жизнь, его же так волнует этот вопрос.
- Саш! - орет мне в ухо Кристина. - Перестань пожалуйста! - бухается рядом на колени и с трудом выдирает у меня пистолет. Обвивает рукой мою шею и оборачивается на Антона. - Ты больной?! Чего ты к нему лезешь?!