Услышав эти слова от совершенно незнакомого человека, я вспоминаю, насколько я одинок. Моя бабушка умерла вскоре после того, как я переехал к ним, а затем мой дедушка последовал за ней несколько лет спустя. Он был сварливым стариком, который был несчастен без своей жены и ненавидел, что я живу с ним. Хотя он не выгнал меня, и технически я не был бездомным, но с таким же успехом мог им быть. Так что после смерти бабушки я, по сути, жил в доме Смита и Софии. Их родители брали меня к себе всякий раз, когда я хотел остаться, и шутили, что я был тем сыном, которого они всегда хотели.
Моё горло горит, когда я сглатываю, но я пытаюсь направить разговор в то русло, которое мне, по крайней мере, удастся обсудить.
— Откуда вы их знаете? — спрашиваю я, садясь напротив него.
— Ах, давным-давно я работал с твоим дедушкой.
— Хм. — Я постукиваю большим пальцем по столу, чтобы отвлечься от ямы, образующейся в моём животе. В любой другой ситуации я бы ушёл, чтобы избежать разговоров о моём прошлом. Я бы пил до тех пор, пока не потерял бы способность соображать и вспоминать. Я бы устроился на работу по охране и брал бы на себя столько дел, чтобы не думать о чём-то другом. Но если я сделаю что-нибудь из этого, я не смогу присматривать за Полли. Одной этой мысли достаточно, чтобы переключить мысли на что-то другое.
— Как у тебя дела?
— Хорошо.
Он достаёт носовой платок из переднего кармана своей рубашки и вытирает нос.
— Чем ты занимаешься? Удивлён видеть тебя в городе. Думал, ты пойдёшь в своего отца…
И сейчас самое время мне спасать себя. Одна из причин, по которой я не прихожу сюда, заключается в том, чтобы избежать позора моих родителей. Большинство людей не узнают меня, так как я вырос не здесь.
— Было приятно поболтать, но мне пора, сэр. — Как только я встаю, из задней комнаты появляется Полли.
Я толкаю дверь немного сильнее, чем намеревался, и пересекаю стоянку к своей машине. Держась рукой за капот, я проигрываю битву за то, чтобы поднять голову, и она опускается вперёд. Кажется, будто я всасываю воздух, проходящий через мой нос, через соломинку, и с каждым вдохом дышать становится всё труднее и труднее.
Я не могу вспомнить, когда в последний раз кто-то, кроме моего подсознания, поднимал эти воспоминания со дна.
— Эрик? — рука Полли касается моей спины, и когда она проводит по ней маленькими кругами, мои дыхательные пути открываются, и я наконец набираю полные лёгкие воздуха. Он обжигает, когда я втягиваю его, но боль уходит от кроваво-красного цвета, который начал затуманивать моё зрение. Когда я наконец открываю глаза, размытое пятно рассеивается. Тепло её пальцев согревает лёд в моих венах, полностью возвращая меня к реальности.
Моя шея дёргается, прежде чем я выпрямляюсь.
— Ты готова? — спрашиваю я её, роясь в карманах в поисках своих ключей.
— Ты в порядке? — беспокойство в голосе девушки заставляет меня захотеть признаться в правде. Заставляет меня хотеть обнажиться перед ней и позволить ей забрать все это… но это мой груз, который нужно нести, мои ошибки, с которыми нужно жить. Моя боль, которую нужно вытерпеть.
— Пойдём. — Я открываю двери, и она безмолвно обходит вокруг и садится на свою сторону. К счастью, без боя. Как только мы оба садимся и пристёгиваемся, я направляю свой Камаро в сторону её квартиры.
— Ты же знаешь, что можешь поговорить со мной, верно? — Полли нарушает молчание, но я не отвечаю. Если бы я это сделал, я не уверен, что бы я сказал. Наверное, слишком много. Достаточно, чтобы она поняла, что ей было бы лучше без меня.
Время на моей стороне, потому что я подъезжаю к её квартире и выхожу прежде, чем она успевает сказать что-нибудь ещё. Вероятно, чувствуя исходящее от меня напряжение, девушка молчит, пока мы идём к её двери. Я следую за ней внутрь и, проверив замки на её окнах, подхожу к входной двери.
— Запри за мной. Я отвезу тебя завтра в закусочную. — Она кивает, и я закрываю за собой дверь, всё время избегая её взгляда. Я не уверен, что смог бы вынести, увидев разочарование на её лице.
Когда я выхожу на улицу, моё внимание привлекает движение справа от меня, и я меняю направление. Вместо того чтобы идти к стоянке, я сворачиваю за угол и примерно в полуквартале вижу знакомого мужчину. Волосы у меня на затылке встают дыбом, и я жду, пока он скроется из виду, прежде чем отправиться обратно к Полли. Она заперла за мной дверь, поэтому я стучу и нетерпеливо жду, когда она откроет, что она и делает сразу.
— Что не так?
— Собери сумку. Ты останешься со мной.
Я не даю ей шанса ответить, легонько подталкивая её внутрь квартиры.
— Зачем мне это делать? — Она закрывает дверь и прислоняется к ней. — Ты ведёшь себя странно.
— Пожалуйста. — Я выдвигаю стул на кухне и сажусь, затем сжимаю переносицу. — Просто останься со мной на ночь.
— Почему?
— Потому что тот парень, который был на парковке прошлой ночью, снова здесь, и я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось
— Я живу в центре города, Эрик. Много людей задерживается здесь.
— И они всегда говорят тебе всякую чушь, как он делал, когда я был с тобой? — Видя её колебания, я знаю ответ. — Чёрт возьми, Полли! — огрызаюсь я. — Прости. Клянусь, я просто хочу знать, что сегодня вечером ты в безопасности, хорошо? Я не могу с чистой совестью оставить тебя сейчас одну. Если ты не хочешь идти со мной, тогда я просто переночую здесь. Но у меня есть комната для гостей, в которой ты можешь остановиться, так как я уверен, что ты не хочешь быть со мной, и у меня есть еда в холодильнике. — Мне удается выдавить полуулыбку.
— Ты действительно беспокоишься о нём… обо мне?
— Да, это действительно так.
Без колебаний она отвечает.
— Тогда ладно. Я соберу сумку.
Она быстро справляется с этим, и менее чем через пять минут мы возвращаемся в мою машину и направляемся ко мне домой. Я благодарен, что Полли больше не задаёт вопросов, и так чертовски рад, что она доверяет мне.
Дело в том, что у кого-то дерьмовое прошлое или что-то такое, чем они не хотят делиться с миром, заключается в том, что они понимают. И, может быть, именно поэтому меня так тянет к ней в первую очередь. Я вижу в ней боль и страх. И она, вероятно, тоже видит это во мне. Так что она это понимает. Она понимает меня.
Как только я сворачиваю на свою улицу, девушка оглядывается.
— Это очень… по-домашнему. Я не думала, что ты будешь жить в пригороде.
Я ухмыляюсь и продолжаю ехать, затем въезжаю на свою подъездную дорожку. Я живу в пригороде, но в этом есть странный комфорт, который, как я никогда не думал, мне понравится.
Дверь гаража поднимается, и, въехав внутрь, мы выходим из машины. Я хватаю её сумку из багажника и набираю код на циферблате датчика.
— Код: два-восемь-один-ноль-семь.
— Ммм, хорошо.
— Повтори.
— Два-восемь-семь-один-семь? — Она прикусывает губу, и я качаю головой.
— Два-восемь-один-ноль-семь.
— Два-восемь-один-ноль-семь.
Я киваю.
— Хорошо. Не забывай его.
Она следует за мной внутрь, и я сразу же поднимаюсь по лестнице. Я указываю на дверь слева.
— Ты можешь воспользоваться этой ванной. Полотенца и всё необходимое в шкафу. Твоя комната здесь. — Прямо напротив ванной я вхожу в свободную спальню. Я хочу дать ей возможность побыть в своём собственном пространстве, хотя это последнее, чего я хочу. Я не знаю, почему у меня есть дополнительная комната, но лучше бы это был спортзал или домашний кинозал, чтобы она была вынуждена спать в моей комнате. Бросив сумку Полли на пол, я выхожу обратно в коридор и указываю в конец коридора. — Там моя комната. Я бы хотел, чтобы ты осталась со мной в одной кровати, но я пойму, если ты предпочтёшь побыть одна. — Разворачиваясь, мы возвращаемся на кухню, и я беру замороженную лазанью и засовываю её в духовку.