— Поцелуй меня, — требую я.
Он наклоняется ко мне, нежно берёт моё лицо в ладони и скользит губами по моим.
— Мы не должны быть вместе. — Его большой палец проводит по моей здоровой щеке, а затем по нижней губе. — Но мы идеально подходим друг другу. И я не могу дождаться, чтобы доказать тебе это. Потому что, хотя я и недостаточно хорош, я знаю, что ни один другой ублюдок на свете тоже не хорош для тебя. Никто не заботится о тебе больше, чем я. — Он снова целует меня, и как раз в тот момент, когда кончик его языка ласкает мои губы, раздаётся стук в дверь.
— Мисс Мэдисон?
Входит мужчина в брюках цвета хаки, чёрной рубашке-поло и со значком на шее.
— Я детектив Мэнор. Ничего, если я задам вам пару вопросов?
— Конечно. — Я поворачиваюсь к нему лицом, и Эрик садится рядом со мной, обнимая меня одной рукой в знак поддержки и утешения.
— Вы можете рассказать мне, что произошло сегодня вечером?
— Я шла к наружной двери своего дома, когда какой-то парень начал просить денег. Я проигнорировала его, и ему, очевидно, это не понравилось, потому что он начал кричать, а потом толкнул меня.
— Вы знаете его имя?
— Нет. Но я и раньше видела, как он околачивался около моего дома, но на самом деле я его не знаю.
— Вы помните какие-нибудь подробности? Во что он был одет, какие-нибудь шрамы, татуировки?
— Он был в том же самом, в чём я видела его раньше. Грязные джинсы, несколько слоёв курток, свитеров и старые потрёпанные чёрные ботинки. Я не заметила никаких видимых татуировок.
— Сэр. — Детектив обращает своё внимание на Эрика. — Могу я узнать ваше имя и фамилию?
— Эрик Андерсон.
Мужчина вскидывает голову и секунду изучает Эрика, прежде чем записывает его имя.
— Вы что-нибудь видели?
— Не так уж много. Он убежал, как только я туда добрался. — Вены на его шее пульсируют. — Надо было, бл*ть, пойти за ним.
Детектив на мгновение сосредотачивается на Эрике.
— Нет, лучше не надо. Мы поймаем его, и он будет наказан. Юридически.
Эрику не слишком нравится подтекст, и он открывает рот, чтобы возразить, но я хватаю его за бедро.
— Я рада, что ты этого не сделал; ты был нужен мне.
Он наклоняется и проводит подушечкой большого пальца по моей скуле.
— Ладно. — Детектив Мэнор достаёт визитку и протягивает её мне. — Если вы вспомните что-нибудь ещё или увидите, что он околачивается поблизости, пожалуйста, позвоните мне. Я свяжусь с вами в течение следующих нескольких дней после того, как поговорю с владельцем здания, чтобы узнать, сможем ли мы получить какие-либо записи с камер наблюдения.
— Хорошо, спасибо.
Он выходит, и в палату заходит медсестра. Эрик встаёт с кровати и, извинившись, выходит из комнаты. После того, как мои жизненно важные показатели измерены, я закрываю глаза, пока не слышу тяжёлые шаги Эрика. Он убирает прядь волос с моего лица, и я улыбаюсь ему, прежде чем открыть глаза.
— Привет. Куда ты ходил?
— Привет. — Его пальцы снова скользят по моей скуле, прежде чем он убирает руку. — Только что позвонил Брэду и ввёл его в курс дела. Он собирается позвонить Рейн. Пока ты спишь, я пойду соберу кое-какие твои вещи, чтобы ты перенесла их потом ко мне домой. Есть ли что-то конкретное, что стоит взять?
Я чувствую, что должна немного протестовать, но это даже не стоит затраченных усилий. Я хочу быть с ним.
— У меня не так много вещей. — Это утверждение более верно, чем я хотела бы признаться себе, не говоря уже о том, чтобы произнести вслух.
— Хорошо. — Он наклоняется и целует меня в макушку. — Я вернусь через несколько часов.
— Хорошо.
***
— Я могу идти сама, Эрик. — Я пыхчу ему в грудь, пока он несёт меня вверх по лестнице.
— Знаю, но я хочу нести тебя, хорошо? — спрашивает он, но на самом деле это не вопрос. — Тебе нужно как можно больше отдыхать, и чем меньше ты будешь задевать свои рёбра, тем быстрее они заживут.
Зная, что я не выиграю этот спор, я прижимаюсь к нему ближе и впитываю свежий запах его одеколона. Он делал так последние пару дней, пока мы были у него дома. Когда мы ехали сюда из больницы, парень сообщил мне, что с этого момента я буду спать в его постели каждую ночь.
Когда мы добираемся до ванной комнаты, он проходит и сажает меня на край ванны. Я занимаюсь делами и ухожу, чтобы обнаружить, что покрывала на его кровати уже откинуты. Эрик держит меня за руку, когда я сажусь, и помогает мне снять рубашку через голову. Стоя на коленях, он снимает с меня обувь и носки, а после того, как я ложусь, снимает с меня леггинсы. Я остаюсь отдыхать в нижнем белье и майке.
Я слежу за ним, когда он идёт в ванную. Когда Эрик закрывает дверь, всё ещё видна небольшая щель, поэтому я выворачиваю шею, чтобы лучше видеть. Мужчина тянется за шею и стаскивает футболку, и когда он поворачивается, чтобы бросить её в корзину (серьёзно, он бросает свою одежду в корзину), он ловит мой взгляд.
Ничуть не смутившись, он идёт в туалет и поднимает сиденье. Я смеюсь, поворачивая голову, и через несколько минут Эрик выходит из ванной и садится рядом со мной. С нежностью, о которой я и не подозревала, он придвигается ко мне поближе. Его кончики пальцев скользят по моей коже, и когда парень добирается до моего живота прямо под низом моей майки, я хихикаю.
Эрик приподнимает ткань и запечатлевает поцелуй прямо рядом с моим пупком, затем откидывается назад и подпирает голову одной рукой.
— Ты великолепна, Полли. Ты это понимаешь?
Смущённая, я увожу тему подальше от себя.
— Твоя мама была великолепна.
Его лицо загорается.
— Да, была.
— Расскажи мне о ней.
— Она была потрясающей. В конце дня или, когда она возвращалась домой из поездки, она всегда уделяла мне своё безраздельное внимание. Ну, — он усмехается, — то есть, когда мой отец не отвлекал её. — Его пальцы перестают двигаться, и он перекатывается на спину. — Я всегда думал, что это так отвратительно, как сильно они были увлечены друг другом, но теперь я знаю, почему мой отец был таким с ней.
— Почему?
— Потому что я чувствую это с тобой. Потребность защищать, любить, обладать. Чувство, что, если я не прикоснусь к тебе, кто-нибудь заберёт тебя у меня. Желание быть внутри тебя каждую минуту дня, даже когда я сплю. Я сдерживаю ярость, чтобы убить ублюдка, который поднял на тебя руку. Я боюсь, что однажды ты проснёшься и поймёшь, что зря согласилась на такой кусок дерьма, как я. И я чувствую себя самым счастливым человеком в мире, когда ты улыбаешься мне
— Я чувствую то же самое, понимаешь?
— Это хорошо, детка, потому что я никогда и близко не подходил к тому, чтобы чувствовать то, что я делаю для тебя. — Он смотрит на синяк на моём лице. — Во мне накопилось много обиды и гнева, но я никогда раньше не думал о том, чтобы лишить кого-то жизни, и я клянусь, если я доберусь до этого ублюдка, я не думаю, что смогу остановиться, пока он не перестанет дышать.
— Это действительно мило и в то же время немного страшно, что ты хочешь кого-то убить.
— Кого-то, кто причинил боль моей женщине. Кого-то, кто пнул её так сильно, что сломал ребро. Кого-то, кто оставил синяки на её прекрасном лице и пустил ей кровь. Да, у меня не было бы проблем с тем, чтобы покончить с чьей-то жизнью.
С каждым произнесённым им словом его голос становится жёстче, и мой страх подскакивает на ступеньку выше.
— Может быть, нам не стоит это обсуждать.
Морщинки пролегают между его бровями, и он наклоняет голову.
— Ты боишься меня? — мужчина не даёт мне ответить. — Я бы никогда, никогда не причинил тебе вреда, Полли. Ты должна это знать.
— Я знаю, — быстро заверяю я его. — Я действительно знаю это. Но это не меняет того факта, что слышать, как ты так непреклонно говоришь об убийстве, немного страшно.