— Я всегда сомневался в себе с тобой, Поллс. Это не что-то новое.
— По каким-то дерьмовым причинам? — возражаю я. — Ты просто используешь это как предлог, чтобы попытаться установить дистанцию между нами, потому что ты напуган.
Моя бровь выгибается в вызове.
Он задумчиво отводит от меня взгляд на пару минут, прежде чем снова обращает на меня своё внимание.
— Ты права.
Вау.
— Я имею в виду, я знаю, что я такой. Просто я так сильно люблю тебя и хочу быть для тебя всем.
— Ты для меня всё, Эрик.
Он кивает и жестом предлагает мне лечь рядом с ним, поэтому я кладу голову ему на грудь и обнимаю его за талию. Я не уверена, закончил он говорить или нет, поэтому ничего не говорю. Мои глаза тяжелеют, и следующее, что я помню, это то, что я просыпаюсь в пустой постели.
Я слышу, как вода бежит по трубам, и меня охватывает облегчение. Направляясь в ванную, я бросаю взгляд на часы и вижу, что всего семь сорок. Когда я вхожу в комнату, он радостно приветствует меня.
— Доброе утро, милая. — Я закрываю за собой дверь, чтобы сохранить тепло, пока вхожу в ванную, затем мою руки и чищу зубы. Пока я распускаю волосы из пучка, Эрик выходит и оборачивает полотенце вокруг талии. Чёрт, я могла бы просыпаться с таким видом каждый день.
Есть кое-что, о чём я хочу с ним поговорить, поэтому, чтобы не отвлекаться, я выхожу из ванной и спускаюсь вниз. Я беру две миски и пару коробок разных хлопьев, затем ставлю их на стол вместе с ложками и галлоном молока (Прим. 1 галлон — 4, 5461 литра).
Я наполняю свою миску и, прежде чем налить молоко, хватаю сумочку и достаю то, что хочу ему показать. Как только я сажусь, он делает то же самое, но не раньше, чем целует меня в макушку. Я наливаю себе молоко, затем передаю его Эрику, и он делает то же самое.
Я пододвигаю к парню письмо, и он замолкает на полуслове.
— Что это? — бросив ложку обратно в миску, он тянется за ней.
— Я не могу заставить себя открыть его.
Он берёт его и смотрит на меня, прежде чем его лицо застывает, когда он читает обратный адрес.
— Хочешь, чтобы я это сделал?
— Я не знаю.
— Чего ты боишься, Поллс? — Он тянется к моему стулу и притягивает меня ближе, так что его ноги обхватывают мои.
Это то, что меня беспокоит. Я действительно не знаю точно, из-за чего я колеблюсь.
— Я думаю, может быть, потому, что я уже чувствую себя достаточно виноватой за то, что фактически бросила его, и я не хочу читать это и подтверждать свой страх.
— Ладно. Во-первых, ты не бросила его. Он сам решил сделать что-то незаконное и, могу добавить, детка, больше, чем одно.
— Я знаю. — Очевидно, у него всегда были преступные наклонности, о которых я не знала при встрече с ним.
— Во-вторых, ты ни хрена ему не должна.
— Но он спас…
— Я знаю. Поверь мне. Я знаю. И как бы мне этого не хотелось, но я должен отдать ему должное за это. Но большинство людей в мире помогли бы тебе, если бы встретили тебя тогда. Может быть, они и не взяли бы тебя к себе и не предоставили бы тебе жилье, но они бы вызвали скорую помощь. Потом, когда тебе стало бы лучше, ты бы снова поднялась на ноги, потому что это то, что ты всегда делаешь. Ты сильная, Полли. Он помог тебе, да, но он не единственная причина, по которой ты здесь.
— Я знаю.
Он держит письмо между нами.
— Тебе решать.
Я не могу оторвать глаз от Эрика. Каким-то образом он просто излучает эту силу, которую я краду у него, потому что я так отчаянно в ней нуждаюсь.
— Я прочту.
Он просовывает палец под клапан и начинает вытаскивать письмо из конверта.
— Нет! — Я вскакиваю и вырываю его из его рук. — Нет. Я не хочу знать. — Я разрываю его пополам, потом снова пополам. Я пробую в третий раз, но бумаги слишком толстые. Я топаю ногой, продолжая бороться.
— Дай это сюда. — Эрик делает движение пальцами, и я передаю обрывки ему. Он встаёт и идёт на кухню, выбрасывая бумагу в мусорку. Затем достаёт из ящика зажигалку и щёлкает ею, так что она искрит и пламя поднимается вверх. — Последний шанс.
С другой стороны кухонного островка я наблюдаю.
— Сожги это.
Глава 19
Эрик
Возвращение в «Сложности» на самом деле заставляет меня чувствовать себя лучше. Я ходил к ювелиру на днях, когда Полли работала в закусочной. Я взял мамино обручальное кольцо, чтобы почистить его и проверить целостность россыпи бриллиантов.
Я не знаю, когда я собираюсь сделать предложение, и не уверен, что это не слишком рано, но я хочу быть готовым, чтобы кольцо было у меня в кармане. Наверное, не самое лучшее место для бриллианта в пять карат, но я не хочу упускать возможность сделать это особенным для Полли.
Совершая обход по городу, я останавливаюсь у бара, чтобы взять бутылку воды. Я выпиваю половину, затем выбрасываю остальное, прежде чем заглянуть в VIP-секцию. Полли, похоже, тоже хорошо провела ночь. Она машет мне пальцами, когда я прохожу мимо.
Ночь пролетает незаметно, и после того, как мы с Полли едем домой, мы едим дерьмовый ужин, занимаемся сексом, а потом ложимся спать. Эта рутина продолжается вечерами в пятницу и в субботу. То же самое и через неделю, за исключением того, что сегодня вечером, когда я прохожу мимо VIP-секции, я вижу напряжение в теле Полли.
Я пробираюсь к подножию лестницы и хватаю её за руку, когда она спускается.
— Как дела, детка?
Её спина выпрямляется, прежде чем она полностью поворачивается ко мне.
— Ничего. — Она улыбается одной из самых фальшивых улыбок, которые я когда-либо видел, и откашливается. — Я в порядке. Просто занята.
Когда девушка пытается уйти, я ей не позволяю.
— Тебя кто-то беспокоит?
— Нет. Я в порядке. VIP — это здорово. Никаких распутных парней сегодня вечером.
Неохотно я отпускаю её, но обязательно внимательно слежу за ней до конца ночи. Полчаса спустя я вижу Полли в конце лестницы, разговаривающей с Брэдом и ещё одним парнем. Когда я подхожу ближе, я понимаю, что это Уайатт, придурок-брат Брэда.
Мне не нравится, что этот мудак так близко к моей девушке, я ускоряю шаги и притягиваю её обратно к себе, как только мои пальцы достигают её. Она хватает меня за предплечье и приникает ко мне ещё ближе. Да, мне это совсем не нравится.
— Что случилось? — я спрашиваю Брэда. Последнее, что я знал, Уайатт всё ещё занимался своим обычным дерьмом.
— Ничего. Уайатт как раз собирался уходить.
— Я ухожу, брат, не нужно вызывать сюда Голиафа, чтобы убрать меня, — говорит Уайатт. Он обращает своё внимание на Полли и подмигивает. — Всегда рад тебя видеть.
Ногти Полли впиваются в мою кожу, и когда Уайатт уходит к двери, её вес становится тяжелее, как будто у неё подгибаются колени.
— Он такой засранец, — рычит Брэд. — Теперь я понимаю, почему Каин убил своего собственного брата.
— Что? — не сразу понимаю я.
— Это из Библии.
Я игнорирую разглагольствования Брэда и сосредотачиваюсь на Полли, которая дрожит в моих руках.
— Мы делаем перерыв, — не дожидаясь ответа, я иду с очень ошеломлённой Полли в кабинет Брэда и закрываю за нами дверь. Усадив её на стул, я опускаюсь перед ней на колени и беру её руки в свои. — Поговори со мной, детка. Ты пугаешь меня.
Её голова опущена, и я не вижу её лица, поэтому, когда я протягиваю руку и поднимаю её голову, слезы, которые текут из её глаз, шокируют меня. Она открывает рот, чтобы заговорить, но её дыхание так учащено, что девушка не может вымолвить ни слова.