При этом автор ссылается на книгу Манакова. Как могла комиссия осуществлять контроль в сентябре над распределением продуктов, если ее в то время не было?
В начале сентября ежедневно расходовалось 2100 т муки для нужд хлебопечения. Столь значительный расход требовал пополнения запасов. А за счет чего? Все надежды возлагались на завоз с Большой земли по Ладожскому озеру. Но эта водная трасса не была подготовлена к массовым перевозкам грузов. Пристань Новая Ладога, откуда суда отправлялись с грузами на западный берег, находилась в полуразрушенном состоянии, причальная линия ее была короткой и необорудованной, подъездные пути требовали капитального ремонта. Баржи можно было загружать только на значительном расстоянии от берега, по глубине осадки они не могли войти в устье реки Волхов. Стоящие на рейде суда были открытой мишенью для авиации противника. Немецкие летчики, летая парами или тройками, по нескольку раз в день бомбили пирсы, береговые постройки, суда.
Пункт Осиновец на западном берегу, куда прибывали суда, был в еще худшем состоянии. Пристаней нет, к тому же берег пологий, подходить близко суда не могли, мешали каменистые рифы. Но лучшего места не оказалось, пришлось мириться с тем, что есть. Строительство порта началось в первых числах сентября, но осуществлялось не теми темпами, каких требовала обстановка.
Строить порт, разгружать пребывающие суда в предельно сжатые сроки, охранять людей, грузы, пирсы от вражеской авиации — для этого нужен был незаурядный руководитель, человек волевой, с твердым характером, организаторскими способностями. 19 сентября Военный совет фронта возлагает на адмирала И. С. Исакова всю организацию работ в Осиновце. Отрывать его от руководства боевыми действиями Балтийского флота было рискованно, но вопрос снабжения хлебом для осажденных являлся вопросом жизни и смерти, поэтому и решено было возложить эти тяжелые обязанности на Исакова.
Иван Степанович охотно взялся за строительство порта. Под его наблюдением рабочие углубляли каменистое дно Ладожского озера и строили причалы на пустынном берегу. Изо дня в день И. С. Исаков несколько раз обходил территорию будущего порта, устранял помехи и подбадривал уставших рабочих, солдат, матросов. Тысячи людей напряженно работали над восстановлением списанных в свое время судов. Все, что держалось на воде, было подштопано и использовалось для перевозки грузов. Исаков сделал много, но довести до конца успешно начатое дело ему не пришлось. Действия вражеского флота в Балтийском море потребовали возвращения И. С. Исакова в штаб фронта. Строительство в Осиновце было закончено уже без него.
Одновременно со строительством порта горком партии, Ленгорисполком принимали меры к изысканию хлебных ресурсов в городе. Прекратили производство пива, а 8 тыс. т солода, хранившегося на пивоваренных заводах, перевезли на мельницы, размололи и использовали как примесь к хлебу. На складах интендантства имелось 5 тыс. т овса, и как ни жалко было лишать корма лошадей, но пришлось это сделать. Овес, как и солод, передали для питания людей.
Несколько сот коммунистов, выделенных городским комитетом партии, тщательно осматривали места, где могли находиться продукты в мирное время. Искали в вагонах, в подвалах, на баржах, на складах, словом, во всех щелях огромного города, и все, что можно было использовать в пищу, брали на учет и свозили на склады.
На территории ленинградского порта обнаружили 4 тыс. т хлопкового жмыха. В пищу этот жмых раньше не применяли, считалось, что имевшееся в нем ядовитое вещество (госсипол) опасно для здоровья. Провели несколько опытов и установили, что госсипол при выпечке хлеба от высокой температуры разрушается и, следовательно, угроза отравления отпадает. Жмых вывезли из порта и полностью использовали в хлебопечении.
Нужда поистине изобретательна. Из дрожжей приготовляли супы, которые засчитывали в счет нормы крупы, полагавшейся по карточкам. Тарелка дрожжевого супа часто была единственным блюдом в течение дня для многих тысяч людей. Из мездры шкурок опойков (молодых телят), найденных на кожевенных заводах, варили студень. Вкус и запах такого студня были крайне неприятными, но кто обращал внимание на это? Голод подавлял все чувства.