Все уже поняли, что первым будет парень в белой майке, что девушке достанется только второе место. Как и все, Кравченко видел, что ритм бега спадает, что Валентине не обойти парня, что для этого и времени осталось мало. Финиш совсем близко. Еще несколько усилий — и мускулистая грудь парня разорвет ленточку. И в ту минуту, когда он должен был сделать заветный рывок к этому, парень приостановился. Тысячи зрителей онемели. Берзинь приблизилась к парню, и тогда он схватил ее за руку, и вдвоем они прибежали к финишу. Снова дружный смех, снова шквал голосов пронесся над округой.
— Тактичный хлопец! — сказал кто-то рядом с Кравченко, и он машинально оглянулся на голос: это сказал парень с жестяным рупором.
— Кто это? — спросил Кравченко, кивнув в сторону финиша.
— Это Яша Аверин. Наш новый культпроп!
И тут оркестр ударил туш. И в лад ему захлопали в ладоши все люди. Люди заговорили, двинулись к финишу, где судьи пожимали руки Берзинь и Аверину. А они стояли рядом и все держались за руки. Берзинь улыбалась счастливо. Секретарь райкома схватил Кравченко за рукав и потащил к финишу.
— Видал, какая у нас молодежь! — возбужденно говорил он.— А девчата у нас, а, Кравченко? Бойцы, право слово! Не уступят. Вот тебе и слабый пол, а, честное слово, а?
Люди на финише расступились, и секретарь райкома принялся поздравлять победителей.
— Товарищи,— сказал секретарь,— с такими комсомольцами мы сможем горы свернуть! — Он любил гиперболы, этот восторженный человек.— Школа! Целая спортивная школа, какая и не снилась буржуазии. Кравченко, скажи ты свое пламенное слово...
Взгляд Кравченко встретился с глазами Аверина. Аверин уловил в этом взгляде немой вопрос, он понял его и покосился на Берзинь, как бы поясняя, в чем было дело.
— Я могу только сердечно приветствовать! — сказал Кравченко.— И выразить убежденность, что нынешние победители будут первыми всегда и везде.
— Правильно! — подхватил секретарь.— Вы — молодежь, и вам по силам все, вы всего достигнете! — Он погрозил кому-то пальцем в воздухе, и вокруг раздался новый взрыв смеха.
Веселые и возбужденные, расходились люди по всей поляне. С грузовиков раздавали обед. Молодежь затеяла танцы. Взявшись за руки, образовали круг зрители, следя за тем, как пустился в лихую лезгинку грузин, танцуя на носках своих остроносых сапог. На лету он подхватывает с земли папаху — и кружится, кружится. Радостным удивлением и дружными рукоплесканиями встречают зрители каждое замысловатое па танцора. А рядом образовался еще один круг, в центре которого вспотевший парень в красной майке что-то командует в рупор, потом рупор летит в сторону, затейник начинает отсчитывать «и — раз!», «и — два!» — люди в цепочке принимаются танцевать, вовлекая все новых и новых партнеров.
Желтое солнце. Многоцветье маек. Бронза тела. Отливая медью, взлетает посланный крепкой рукой диск. Взвивается к небу баскетбольный мяч. Ритмично поскрипывают штанги турников. Плывет над поляной музыка марша. И беспрестанно передвижение людей по тропам, скрестившимся на поляне. Гомон, хохот, возгласы. Над сооруженной из досок эстрадой, как живой огонь, пламенеет полотнище: «Готов к труду и обороне!» Перед эстрадой скапливается толпа. Молодые артисты самодеятельности — баянист с баянисткой — затягивают веселые куплеты о комбинатовских делах. Шустро бегают по ладам умелые пальцы музыкантов. А после удалых куплетов на эстраде появляется татарин, поет тенором революционную песню. Его сменяет башкир с фаготом, сольный номер вызывает новую волну аплодисментов. Квартетом исполняются задумчивые украинские песни — о Днепре и днепровских кручах...
Кравченко проталкивается к эстраде и встречается с Долматовым.
Директор нынче выглядит скорее всего обыкновенным дачником, который использует выходной на «все сто». И рубашка на нем нараспашку, и брюки съезжают, и нос обожгло солнцем — ну заправский дачник! Он доволен, ему приятно здесь, директору. Даже морщины на лице, кажется, разгладились. Он помолодел за эти часы.
— Крепись, Старик! — улыбается ему Кравченко.— Раз в году, говоришь, так отдыхается?
— Да-а. Знаешь ли, когда, следил за бегом, чуть-чуть сам не кинулся вдогонку за лидерами. Такая сноровка.
— Смотрите вы на него! — подхватил Кравченко.— Ты, наш секретарь райкома, да еще Бердников в придачу, ну, и я — вот славная команда была б!