— Анастейша. Моя девочка Ана.
— И как в тебя можно не влюбиться? Мне только при виде тебя хочется надеть носки, готовить комплексный обед и воспитывать детей.
— Что тебе мешает? Если хочешь — я могу сделать тебе ещё одного ребенка, — играю бровью, «прощупываю почву», и Ана принимает эту тему.
— Спасибо, но второго ребенка я предпочла бы родить сама, года через три, и чтобы его сделали мы, а не ты один, где-то там, Кристиан, — малышка хихикает, но смотрит на меня выжидающе, всё-таки опасаясь моей реакции.
— Договорились. А пока нам стоит потренироваться, как думаешь?
— Думаю, да.
Блять, за что ты мне, Анастейша…
Ана становится на колени между моих ног и выжидающе смотрит на меня, ожидая… скорее команды, нежели просьбы.
— Так чего же ты ждёшь? Доставь мне удовольствие, куколка. Ты знаешь, насколько ты прекрасна в полумраке и свете гирлянд?
— Нет, но я уверена, что я хороша в удовольствии…
Ана медленно облизывает мой член, устраивая ему чуть ли не поклонения, и я абсолютно расслабляюсь, позволяя моей девочке сделать всё самой. Мы нашли ту середину, что и мне доставляет как можно больше удовольствия, и ей приносит как можно меньше дискомфорта.
С Аной очень хорошо в постели, но очень тяжело в плане комфорта во время секса: меня всё устраивает, но её жертвы мне даром не нужны. Я поганым чудом заметил, что ей неудобна поза «на боку», оказывается, сводит икры, и она молчала. И я не знаю, сколько раз она ещё терпела что-то от меня.
— Иди ко мне, — Ана с недовольным стоном отрывается от меня и подтягивается к моему лицу, но я тяну её ещё выше, заставляя сесть на мою грудь.
— Что ты хочешь от меня?
— Ничего, — подтягиваю Ану еще ближе к своему лицу, целую нежную кожу бедер, и Анастейша нерешительно приподнимается, опираясь на мои руки.
— Ты уверен?
— Анастейша, чёрт возьми, заткни мне рот, наконец, и наполни свой стонами!
Малышка хихикает, и всё-таки решается опуститься на меня. Языком ласкаю Анастейшу, не касаясь клитора, как всегда издеваясь, и она глухо стонет, одну руку упирая на мою грудь, а другой дотягиваясь до члена. Ух, блять…
Я ни одной девушке, никогда не позволял попробовать эту позу. Что-то недопустимое, чтобы девушка и сидела на моём лице, чтобы почувствовала себя главной, чтобы в каком-то смысле «унизила меня»… Никто, кроме Анастейши.
Во-первых, ей это нужно. Чтобы она знала, что она не пустое место в наших отношениях, раз до неё слова плохо доходят, она такой же «лидер», как и я.
Во-вторых, я хочу этого: подарить ей власть, доставить ей удовольствие… Я просто этого хочу.
— Ах, дорогой… Кристиан, не издевайся надо мной, пожалуйста.
— Ммм, — куколка покрывается гусиной кожей от моих стонов, от моего языка, рисующего меж её ног знаки бесконечности, и отвечает мне тем же, чем еще больше заводит меня.
— Так хорошо, — она чуть подтягивается, будто хочет уйти, но просто так я не готов её отпустить, а оттого хватаю за задницу и вдавливаю в себя полным весом, одной рукой удерживая на месте, а другой медленно растягивая её вход.
Ну как я могу не издеваться над тобой, когда ты создана для таких игр, моя девочка?
— Ты дьявол, Кристиан.
— Ммм…
Пальчики хватают меня за волосы, Анастейша громко стонет, и подается вперед, подстраиваясь под мои движения руками и языком, заставляя меня продолжать, и я не меняю своего ритма.
Моя сочная, сладкая малышка, чуть ли не ультразвуком произносящая моё имя.
— Нет, остановись… Остановись, Кристиан! — в последний раз тяну губами чувствительный комок, и Ана шипит, сдавливая свою грудь.
— Что случилось? Я сделал тебе больно?
— Нет. Просто я не хочу так кончать.
— И как же вы хотите получить оргазм, мисс Стил?
— Будучи наполненной тобой, — малышка целует меня, смешивая наши вкусы, и я сильно шлёпаю её по ягодицам, приподнимаясь вместе с ней.
Ана ложится грудью на небольшую подушку, приподняв зад, и вся дергается от нетерпения, пока я медленно вхожу в неё. Моя красавица.
Чёрт возьми, я дома.
— Ах! Кристиан, просто шевелись. Не играй мной…
— Как скажешь, — усмехаюсь, но выполняю просьбу мисс Стил, начиная размеренно двигаться. Она слишком узкая.
Анастейша тихо стонет, пряча лицо в подушку, и я наклоняюсь к её голове, целуя красивое плечо, тонкую шею, влажную от пота, и она прижимает меня ближе к себе, пытаясь по-нормальному поцеловать, из-за чего приходится замереть, войдя в неё до конца.
— Двигайся.
— Не целуй меня тогда.
— Не могу… — Ана кусает меня за губу, и я не могу сдержать смеха, но начинаю и медленно раскачивать нас, и продолжаю её целовать. — О, господи, как же с тобой хорошо.