- Не подходи к нему! Он опасен!
- И чем это я опасен? - холодный тон тут же вылез из тени, возвращая Эвру первоначальное состояние. Владелец цветных глаз вышел вперед, отводя рукой Алису. Ее это дело не касается. - Я что, пламя изрыгаю или же пистолетом размахиваю?
На лице Виктора сперва появился испуг, а после злоба. Он словно бы хотел уйти, но в то же время не позволить Адриане остаться наедине с человеком, которого раньше называл другом.
- Нет, - ответил Виктор, набравшись смелости. Он схватил Адри за руку и потянул назад, тем самым поменявшись с ней местами. – Но ты и без этого можешь нанести вред.
- А с какой этой «кстати», я могу причинить ей вред? Думаешь, я наброшусь на нее и начну угрожать? Или же ты вспомнил, как я сделал это с тобой в тот вечер?
На лице Виктора заиграли жевалки. Он понял о чем это он. В тот вечер, когда Саймон пришел в дом семьи Кроу ради встречи с Адрианой, первым с кем он встретился, был Виктор. Сперва, парень не вмешивался в разговор, но когда Адри в слезах выбежала из гостиной, Саймон набросился с криками на Виктора.
- Ты достаточно причинил ей боли, - парировал молодой защитник госпожи Кроу. – Ты больше не ее брат и даже не член семьи. Единственное, что тебя связывает с Адри, так это фамилия. Ты псих, Саймон. Ты убийца!
- Убийца? Псих? – спросил Эвр, подняв брови. – И с чего ты это взял?
- Ты убил свою девушку. Ты убил Лиру своими собственными руками! – со всей яростью ответил Виктор. – Именно поэтому я не позволю тебе больше подходить к Адриане!
Эти слова не раз отозвались эхом в этом маленьком зале. Стены стали свидетелями ненависти и злобы, которая закипала в жилах сторожевого пса. Но Эвр воспринял их молча и холодно. И стены были такими же. Не взирая на теплый свет от десятка маленьких лампочек, отшлифованный мрамор и холодный кирпич, замазанный штукатуркой, не имели сочувствия.
- Ты не прав, Виктор, - заговорил Эвр. – Настолько не прав, что о твоей кандидатуре в отмщении стоит подумать. Ты тот еще засранец. И после того, что сотворил со мной, смеешь трогать ее?
- Что? О чем ты говоришь?
- Я о Лире.
- Не смей произносить ее имя!
- Еще как посмею. Вот за моей спиной шептаться вы могли. Также как и развлекаться. Думаешь, я до сих пор не в курсе, что все это время вы были вместе? А еще другом звался.
- Что? - Адриана вопросительно посмотрела на Виктора, который уже понял смысл сказанных слов и не знал куда деваться. - Виктор...
- Он тебе не сказал, Адриана? - сразу продолжил Эвр. - Всё это время он ходит вокруг тебя только ради личной мести и денег твоего отца. Именно по вине Кроу семья Виктора оказалась в затруднительном положении. Со мной данная афера не прошла, так как его сообщница к большому сожалению умерла, поэтому он решил переключиться на тебя.
- Гаденыш! Ты убил ее!
- Откуда тебе знать, что это сделал именно я? Повелся на слова Адрианы?
Девушка сжалась в комок. Она прямо его обвиняла в смерти двоих людей. И одна смерть была подтверждена самим Саймоном. Но вот вторая... Почему она тогда решила, что именно он убил Керри?
- Я не виню Адриану и даже в какой-то мере согласен с ее словами. Но с твоими я никогда соглашаться не буду. Если хочешь оставить все конечности при себе, то покинь семью Страйф также быстро, как ты это сделал со мной. Тебе ясно?
Этот разговор рано или поздно должен был состояться. И уже не важно при каких обстоятельствах.
Повисла тишина. Виктор едва ли мог скрыть свои эмоции. А Адриана испуганно смотрела на своего брата.
- Как же так? - спросила она шепотом. Вопрос не имел адресата, поэтому никто на него и не ответил.
- Виктор, отпусти меня, - сказала девушка, переведя свой взгляд на молодого человека. - Быстро.
- Но...
- Я сказала, отпусти! - крикнула Адри и Виктор дрогнул от неожиданности. Девушка редко повышала голос. Парень подчинился. Он отпустил девушку.
- Уходи, - продолжила Адри. - Я не хочу тебя видеть.
- Ты поверишь его словам?
- Поверю. Я давно заметила, что ты и Лира странно себя ведете, но думала, что мне кажется. Но в итоге, все встало на свои места. Отныне я тебе не верю. А раз мой отец в тебе души ни чает, вот и разбирайтесь между собой. Хотя, если я скажу о своих подозрениях, и если на него это не подействует, то я поступлю так, как он более всего боится.