- Отлично! - провозгласила она. - Сейчас разогрею! Только... Прости, рыбы у меня нет.
Через пару минут Алиса принесла две тарелки с ароматным пловом из золотистого риса. Девушка поставила тарелку на журнальный столик перед Саймоном, а со своей села на диван рядом с мужчиной и подогнула под себя ноги, облокотившись на спинку дивана. Есть так было вредно, но Лесс всегда ужинала именно так. В квартире не было нормального стола, поэтому выбор не велик.
- Приятного аппетита, - пожелала Лесс, отправляя в рот вилку с едой.
- Спасибо, - ответил Саймон, когда тарелка стояла перед ним. Он последовал примеру девушки и принялся есть.
Повисло молчание, которое можно было оправдать ужином, но не хотелось. Ивэн разрушил все своим приходом и вновь спрашивать о том, что говорил Саймон, было неудобно. Поэтому Алиса потупила взгляд в тарелку и с грустью неоконченного разговора жевала плов, от которого приятно пахло приправами.
Он ее тоже чувствовал. И догадывался о причине.
Алиса хотела знать его ответ, его мнение, но он не знал, как начать: прямо или же мелкими шажками, стараясь не давить? Как поступить?
- Стокгольмский синдром, - тихо сказал Саймон. - Ты слышала о Стокгольсмком синдроме?
Девушка задумалась, копаясь в своем личном словаре в голове. Там было много слов и понятий, целых три алфавита и два языка. Там были книги, их содержание, герои и воспоминания. Но такого понятия там не было...
- Стокгольмский синдром? Нет, не слышала. Что это? - спросила она с осторожностью, но любопытством.
- Не подумай меня неправильно. Я просто... хочу удостовериться во всем и тогда уже сделать выбор, - заранее предупредил Саймон. Он посмотрел на девушку. - Не принимай близко к сердцу, если я окажусь не прав.
Стокгольмский синдром - это своего рода расстройство, необъяснимое в некоторых случаях поведение, где жертва симпатизирует преступнику, находя в его действиях логику или что-то большее. Это можно назвать зависимостью или же манией. Жертва защищает своего истязателя от всего. Включая от полиции.
Я еще тогда хотел задать вопрос, почему ты не рассказала обо всем полиции сразу, как только они к тебе пришли? Если бы ты сделала это ранее, то меня бы посадили в тюрьму, а не дали условный срок, о котором не так много людей знает. И почему позвонила мне? Вдруг то, что ты считает настоящим чувством... может быть признаком этого синдрома. Повторюсь, я просто хочу удостовериться.
"Привязанность, зависимость. Расстройство..." - металось у нее в голове, и девушка не могла понять, к чему он это все говорит. Даже когда он закончил, Алиса еще некоторое время молчала, смотря в одну точку.
Она медленным движением поставила тарелку на стол и вернулась в свое положение. Еще несколько секунд, когда её пальчики, лежащие на коленях, перебирали друг друга.
- Ты хочешь сказать, что все мои поступки и слова - это влияние синдрома? - робко спросила она. И от этого голоса стало как-то не по себе. Она отвернулась от Саймона и от этого волосы закрыли от него лицо. Снова несколько секунд молчания, а после смешок.
- Это было бы куда проще. И я бы сама первая побежала бы в больницу и умоляла бы себя вылечить. Если б от этого было лекарство...
- Даже если все это и так, - сказала она после очередной паузы. - Это ничего не меняет. Под влиянием ли синдрома или чем-то еще, я поступала так сама. Я думала, как поступать, у меня был выбор, и я каждый раз делала его таким, каким сделала. Мне и вправду кажется, что я чем-то больна. Что я зависима, что свихнулась... все во мне переменилось, но... - она осеклась. - Мои слова настоящие. То, что я говорила Мартину, мои слезы перед ним, моя обида на тебя, что все было игрой... Все это было настоящим. Но в чем-то ты прав... - она выдохнула и закрыла глаза, закусив от внутренней боли губу. Хорошо, что Саймон не видел её лица.
- Я знаю, каков будет твой ответ. И не нужно произносить его вслух... Я просто хотела, чтобы ты знал. Чтобы ты принял для себя решение уйти или продолжить общаться. На большее я и не рассчитывала. Так что прости, что заставила копаться в себе и думать на эту тему. Ты добр ко мне, но твоя ненависть... Она сильнее, поэтому прости.
- Ненависть к чему? К женскому полу? К тому, что я не могу вот так просто коснуться тебя? - Саймон поставил тарелку на стол, положив вилку зубцами на край посуды. Теперь совсем нет аппетита. Мужчина шумно выдохнул.