— Уокер, ты что, в себя уверовала? — его бархатистый смех больше походил на мурчание кота. Слишком беззлобно и слишком неправдоподобно. Пока я пыталась разобраться в диссонансе между разъяренным взглядом и практически нежными нотками в голосе, демон подобрался непозволительно близко. — Храброй воды в моё отсутствие навернула?
— Отойди! — я чувствовала себя загнанной в ловушку хищника ланью. Волны безысходности и тревоги поочерёдно накатывали на мой затуманенный разум: Адский Наследник источал такую опасность, что колени неистово дрожали, сродни листьям на деревьях во время урагана.
— А ты заставь, — шепот совсем близко выводит меня из оцепенения, между нами расстояние вытянутой руки. Сама не совсем понимая, что творю, со всей дури бью Дьявола сковородой по лбу. Он шипит, он дезориентирован. Не ожидал, гад? Я сама не ожидала, что осмелюсь. — Сука!
Пользуясь замешательством похитителя, я отошла на безопасное расстояние. До выхода было рукой подать, но бросаться к нему сейчас было неразумно, поскольку Люцифер оклемался от моей предыдущей выходки. Он быстро бы меня нагнал. Искры, сверкающие из его глаз, ясно давали мне понять, что выйти отсюда живой, ну, или хотя бы не калекой, шансов маловато. Он опять приблизился, на этот раз быстрее, но я тоже не растерялась: мысленно прикинув сколько секунд мне нужно, чтобы добежать до выхода, я взвесила все «за» и «против», размахнулась и швырнула чугунное изделие прямо в лицо демона.
— Буньк, — насмешливо сказала я. Сковорода глухо ударилась о его лоб и отлетела куда-то в сторону пернатой. Курица резко встрепенулась, начала бегать туда-сюда, маша крыльями и возмущенно кудахтать. Я не теряла ни секунды, поэтому, снаружи оказалась довольно быстро. Взлетела на полметра, но меня грубо и бесцеремонно схватили за лодыжки и откинули, словно мешок с мусором, к противоположной ко входу каменной стене пещеры. Тело заныло от тупой боли. Пытаясь подняться, я ощутила своей спиной его силу. Мужчина оседлал меня, заламывая руки за спину. Из груди вырвался полустон, когда нежная кожа запястий ощутила вновь тот неприятный холодок золотых нитей. Я отчаянно заёрзала задницей под его телом в последних жалких попытках вырваться из лап Сатанинского отпрыска. Вдруг что-то заставило меня оторопеть, широко распахнув глаза и приоткрыв рот от удивления. Твёрдое и внушительных размеров «это» упиралось мне прямо ягодицу. Мой истерический смех и демон грубо разворачивает меня к себе лицом. Его длинные пальцы до посинения губ сжимают мою нежную шею, а я продолжаю хрипло смеяться.
— Меня извращенкой назвал, а сам… — в глазах темнело от нехватки кислорода. Если бы на мне были хоть какие-то трусики, их можно было бы выжимать. А поскольку такой роскоши мне не предоставили, моя смазка размазывалась по бедрам. Чувствуя её на своём теле я нервно ёрзала под его телом.
Челюсти демона были плотно сжатыми, на щеках во всю ходили желваки. Сосредоточенный взгляд что-то искал в моём лице, которое раскраснелось от недостатка необходимого кислорода.
— А сам что? — ослабил хватку, чтобы я смогла сделать жадный вдох. Он внимательно смотрел мне в глаза, медленно склоняясь надо мной. — Говори.
Горячий воздух с его рта коснулся искусанных обветренных губ, обжигая. Я вздрогнула от такой близости, потупив взгляд.
— В глаза… — его рваный шепот был совсем тихим. Подняв взгляд, я увидела похоть с примесью чего-то в красных радужках, что сверкали ярче обычного. Кончиком языка почувствовала вкус его энергии — напоминало имбирный чай с лимоном и мёдом. Сладкий, но в то же время островатый вкус сводит мне скулы своей насыщенностью. — Скажи, что я сам?
Провел носом по скуле, поглубже затягиваясь моим запахом. Телом прошлась волна мурашек от макушки до кончиков пальцев на ногах.
— Лицемеришь, — выдавила из себя, сжимая вспотевшие ладони в кулачки, чтобы вернуть себе ясность ума. Почему я сейчас растекаюсь лужицей от его касаний, а? Я не должна, нельзя. Он — мой похититель, это неправильно. И самое главное — он демон. Мысль за мыслью — и мне удается построить хрупкую стену между мной и Наследником Преисподней, но она отправилась к праотцам раньше, чем успела окрепнуть. Брюнет жадно впился в мои губы влажным поцелуем. Его зубы истязали мои и без того израненные губы, их обдало неистовым жаром, исходящим от демона. Его свободная ладонь опустилась под чёрную футболку и пальцы вцепились в мои отвердевшие соски. Из губ вырвался утробный стон, от чего демон словно остервенел и с двойным энтузиазмом принялся осыпать мою шею укусами и засосами. Багровая кожа после его губ ныла приятной, еле ощутимой болью.
— Ведьма, — на выдохе прошептал он, — что… — поцелуй в шею. — ты… — остервенелый укус за плечо вырвал из моих приоткрытых губ судорожный вздох. — со мной делаешь?
— Ничего не делаю, — слова давались с превеликим трудом из-за сбитого дыхания. — У меня даже… руки… ебтвоюмать, — демон вздернул футболку вверх, и слегка прикусил стоячий сосок розового оттенка.
— Замолчи-и-и, — его шепот куда-то в рёбра породил во мне очередной табун мурашек, которые своими набегами заставляют каждый волосок на теле реагировать на касания демона. Воздух вокруг был настолько горячим, что стало душно, а наши лица покрылись испариной. Вдруг Люцифер резко остановился и отстранился. По телу пробежался неприятный холодок, когда я перестала ощущать жар его тела.
Затем он, точно ошпаренный, отскакивает от меня судорожно мотая головой из стороны в сторону, шепча что-то невнятное и запуская свои длинные пальцы в копну черных, как смоль, волос. Мой главный процессор, он же мозг, выдал фатальную ошибку уходя в цикличную перезагрузку. Похититель подошел ко мне, отдернул вниз футболку. Глаза демона смотрели куда угодно, лишь бы не встретиться с моим ни черта не понимающим взором. Затем разворачивается на пятках и уходит прочь, взмахивая величественными крыльями винного цвета и оставляя за собой шлейф из аромата имбирного чая.
Пиздец, приплыли! И что это сейчас было? Как это вообще называть? Других слов, кроме как матерных, на ум мне не пришло. Вдруг мне стало чисто по-женски обидно, по щеке скатилась одинокая слеза, которую сразу же впитали мягкие волосы. Я пролежала так до рассвета: одна и обиженная. Думая о вечном всё это время, я пришла к выводу, что не стоит этот демон ни моих переживаний, ни моих слёз. Да и вообще, пусть катится в пизду Ости — там чёрная дыра размером с Бетельгейзе — должен поместиться! С такими мыслями, я погрузилась во тьму. Из-за накатившей усталости проспала до самого вечера. Ну что ж, рано или поздно я должна была превратиться в сову. Вот уже крылья есть, образ жизни тоже имеется. Осталось только начать есть мышей и издавать характерные звуки. Что-то не туда меня понесло, но да ладно…
Демон вернулся спустя несколько часов после моего пробуждения. Проснулась я благодаря своему пернатому будильнику, который считает мой глаз за что-то съедобное. Верхнее веко опухло, лишая глаз способности видеть. Мой внешний вид не ушел от внимания одного индюка.
— Даже связанной себе проблемы находишь, — он был пьян. Вдрызг. Практически не держался на ногах, а в руках у него покоилась зеленоватая бутылка глифта. — И как ты умудряешься?
Я, кряхтя от боли, демонстративно перевернулась в противоположную от демона сторону. Голова была тяжелой, словно из стали. Он пытался ещё что-то сказать, но я проигнорировала, поджимая поближе к себе колени. Провалилась в очередной сон спустя несколько минут, но длился он недолго…
========== День 5. ==========
Размеренные шаги белоснежной обуви по деревянному полу эхом отбивались в моей голове, заставляя жмуриться. Всё что я смогла разглядеть — две пары ботинок и крыльев. Их владельцы молчали, время от времени тяжело вздыхая. Они остановились. В попытке понять, что тут происходит, я подняла свой взор на пару высокопоставленных цитадельских чинуш и оглядела мужчин с ног до головы. Как я это поняла, спросите вы? Всё предельно просто: золотистые крылышки — привилегия Советников Цитадели, шавок Эрагона. Ожидая чего-то, они безмолвно переглядывались между собой, словно общались на языке взглядов, если такой, конечно же, существует. Ангелы не обращали никакого внимания на моё присутствие. Дабы проверить одну теорию, я поднялась на ноги и подошла к одному из них, робко прикоснувшись к предплечью — н и ч е г о. Я оказалась права — видение. Время от времени я вижу такие, поэтому я не очень удивилась своей правоте.