Полицейский понурился и ушёл в свою конторку, исподтишка поглядывая на нас.
Ровно через десять минут входная дверь открылась, и перед нами предстала статная фигура адвоката в деловом костюме. Его пристальный взгляд пробежал по каждому уголку помещения, а потом остановился на моём изнуренном лице. Мужчина кашлянул и подозвал к себе дежурного.
- Нам с мисс Паркер нужно пройти в камеру для допросов. Там нас никто не подслушает, - проговорил он членораздельно, делая особое ударение на последние слова.
- Хорошо.
Полицейский порылся в своём столе и протянул адвокату связку ключей.
- По коридору и направо.
- А разве вы не должны проводить нас?
Замечание мужчины заставило его покраснеть. Он опустил голову и сам провёл нас в зал для допросов.
Это было просторное помещение, освещённое одной единственной лампочкой без абажура. Тёмные стены из холодного камня были абсолютно голые, ничего, кроме стола и двух стульев, в камере не было.
С помощью Шейлы я села на стул и положила руки на столешницу. Адвокат Алекса сел напротив меня. Он положил на стол свой кожаный портфель и достал оттуда какие-то бумаги и ручку. Дверь захлопнулась, и мы остались одни: полицейский и Шейла были вынуждены удалиться. Воцарилась пугающая тишина. Я не знала, с чего начать.
- Вы одна из потерпевших? - Голос мистера Сэндлера был низким и глубоким.
- Да.
- И вы хотели поговорить со мной до суда?
- Да.
Мужчина откинулся на спинку стула и оценивающе посмотрел на меня. Казалось, что ничто не ускользнёт от его пронзительного взгляда.
- Как я могу помочь Алексу? - тихо спросила я, опустив голову. Пальцы вцепились в подол платья.
- Вы хотите помочь ему? - Адвокат был сильно удивлён. Он кашлянул и пододвинулся ближе. До меня донёсся слабый запах его одеколона.
- Да.
- Почему?
- Неважно.
- А вот это как раз важно! Как я могу доверять вам, если вы не раскрываете своих мотивов!
- Вы правы. - Я сглотнула и медленно подняла голову. - Меня и Алекса связывают... весьма близкие отношения.
- Вы были доставлены в больницу из-за выкидыша. Ребёнок от моего подзащитного?
- Да.
- Во всей этой истории меня удивляет то, что мой подзащитный лично вызвал "скорую помощь". Значит, он беспокоился о вашем здоровье. Врачи сказали, что вы были на грани жизни и смерти.
- Да. Это я тоже знаю.
- Может, вы сможете объяснить мотивы моего подзащитного? Почему он сдал себя?
Я прикусила губу. Я сама ещё до конца не разобралась в этом.
- По-моему, он любил меня.
- Что?
- Алекс любит меня. - Я вздохнула. - Вот почему я решилась поговорить с вами.
- Так вы тоже любите моего подзащитного?
- Да.
Мистер Сэндлер сделал какие-то пометки в небольшом блокноте на кольцах.
- Вы можете мне всё рассказать? Всё, как происходило на самом деле? Тогда я смогу немного скосить ему срок.
- Что вы хотите знать?
- С чего всё началось? Расскажите по порядку.
- Поздно вечером я пошла в аптеку за лекарствами для мамы. Когда я возвращалась домой, в тёмном переулке Алекс напал на меня и ударил по голове. Я потеряла сознание, а очнулась уже в камере... Он держал меня и других девушек голодом и избивал. Но у него была на то причина... Его бывшая, Джессика, ужасно поступила с ним. А я очень похожа на неё внешне. Каждая из нас была чем-то похожа на Джессику. Алекс избивал меня и других, представляя перед собой эту девушку.
Но после того как он зверски избил меня до полусмерти, Алекс тал заботливым и внимательным. Он кормил меня больше и чаще, чем других, рассказывал о себе. Я решила воспользоваться его благосклонностью и попытаться выбраться оттуда. Я украла его телефон и положила под кровать. Дни шли за днями. Я сама не заметила, как влюбилась в Алекса. А потом он нашёл телефон и ужасно рассердился. А очнулась я уже в больнице.
Мистер Сэндлер во время моего рассказа делал пометки в своём блокноте и хмурился. Он слушал меня внимательно и старался придумать способ хоть как-то помочь своему подзащитному.
- Вы многое пережили.
- Да.
- А вы знаете, что такое стокгольмский синдром?
- Что?
- Стокгольмский синдром?
- Нет.
- Это когда жертва начинает оправдывать действия преступника и испытывать к нему доброжелательные чувства. Я думаю, что вы как раз столкнулись с этим. Через некоторое время это пройдёт.
Его слова шокировали меня. Я откинулась на спинку стула, не сводя широко открытых глаз от лица мужчины. Неужели он ставит под сомнения мои чувства к Алексу? Неужели это всё последствия стокгольмского синдрома? Неужели вскоре я перестану любить его и стану считать самым последним негодяем?
- Вы шокированы. Я понимаю. Сейчас ваши чувства кажутся искренними и настоящими, но потом вы сами пожалеете, что хотели помочь моего подзащитному.
- Нет. Я никогда не стану об этом жалеть. - В горле пересохло, к глазам подступили слёзы. - Я буду любить его и ждать, если потребуется, даже сто лет! Я никогда не брошу его.
- Как бы то ни было, вы можете дать показания в пользу моего подзащитного. Нужно выставить всё в таком свете, чтобы он выглядел в глазах судьи и присяжных сумасшедшим. Тогда, по крайней мере, ему сократят срок и на время отправят на лечение в психиатрическую больницу.
- Но... он будет там с настоящими психами, будучи совершенно здоровым человеком!
- В нашей практике очень часто применяется эта уловка. Ведь мы должны хоть как-то помочь своим подзащитным. Иногда, как в этом случае, только психическое заболевание может спасти его.
- Но можно же сделать что-то ещё! Я не могу позволить, чтобы его забрали у меня!
Я зарыдала, закрыв лицо руками. Алекс, Шейла и Дейзи стали моей единственной семьёй, самыми дорогими людьми. Я не могла допустить, чтобы парня, которого я полюбила, так просто отняли у меня.
- Перестаньте плакать. Вам нельзя нервничать. Держите. Выпейте воды.
Адвокат протянул мне стакан с холодной водой, но я оттолкнула его руку. Я ненавидела этого человека за то, что он не хочет больше бороться. За то, что оставляет Алекса на попечение судьбе.
- Нам не о чём больше говорить, - сказала я холодным тоном. - Шейла!
Подруга тут же зашла и поспешила помочь мне встать. Увидев моё заплаканное лицо, девушка помрачнела и с ненавистью посмотрела на мистера Сэндлера.
- Что же вы за человек-то такой!
Мы вышли из зала допросов. Голова кружилась, слёзы лились по щекам. Испугало то, что для спасения Алекса нужно лгать. Я не умела врать. Для меня всегда сказать праву было проще, чем сочинять нелепицу.
Я тяжело опустилась в кресло и обхватила голову руками. Выбор стоял за мной. Либо я подтвержу, что Алекс - сумасшедший, либо... А что я могу ещё для него сделать?
Шейла похлопала меня по спине. С её стороны доносились тихие всхлипы и вздохи.
- Что тебе сказал этот прохвост?
- Для удачного исхода дела нужно подтвердить, что Алекс сошёл с ума и во время совершения преступления был в неадекватном состоянии.
- Но ты не можешь врать! - сорвалось у подруги. Она испуганно зажала рот ладонью, покраснела и опустила голову. - Ты никогда не умела лгать.
- Я знаю. Поэтому я и волнуюсь. Есть ли какой-то другой вариант?
- Если только податься с ним в бега.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты можешь помочь ему бежать.
- Тогда я никогда его не увижу! - обречённо воскликнула я.
- Почему же? Беги с ним.
Я убрала руки и внимательно посмотрела на подругу. Неужели такой вариант возможен? Неужели я смогу сделать это? Я, слабая, глупенькая и мягкосердечная, не смогу навредить полицейским, которые будут охранять Алекса по дороге в исправительную колонию. Я ничего не могу!