В ряде источников отмечаются такие условия, облегчающие формирование привязанности заложника к агрессору, как гуманное обращение с ним, отсутствие нерациональной жестокости, минимальный культурный барьер (расовый, этнический, национальный, религиозный), личностные качества обеих сторон [9].
С одной стороны, редкая распространенность стокгольмского синдрома может объясняться тем, что лишь очень незначительная часть террористических захватов развивается по сценарию, соответствующему перечисленным условиям. С другой стороны, указанные условия наводят на предположение, что формирование привязанности заложника тем вероятнее, чем больше отношение агрессора допускает хотя бы минимальную заботу и бережное обращение с жертвой.
Также можно сказать, что ситуация захвата заложников почти полностью лишает последних возможности самостоятельно определять свое существование. Заложник во всем зависим от агрессора. Само его физическое существование определяется другим человеком, сторонним, внешним фактором.
Исходя из подобного понимания ситуации захвата заложников, а также учитывая факторы, способствующие формированию привязанности заложника к агрессору, мы сочли возможным выдвинуть гипотезу, что ситуация захвата провоцирует проекцию заложником на захватчика родительской фигуры и регрессию в состояние привязанности к ней. Для обоснования этой гипотезы мы обратились к понятию сепарации – ситуации расставания ребенка с родителем [7]. Привязанность ребенка к родительской фигуре, согласно Боулби, является эволюционным механизмом, обеспечивающим выживание индивида и вида в целом [4]. По мере взросления, человек поэтапно переходит из состояния привязанности в состояние сепарированной личности.
Маленова и Потапова в статье "Феномен сепарации: определение проблемного поля исследования", основываясь на сопоставлении ряда подходов к изучению явления сепарации, выделяют следующие этапы сепарации, пройдя которые, личность считается зрелой и сепарированной:
"1. Первый этап – это полное единство матери и ребенка, начинающееся с перинатального периода, когда оно реализуется в конкретной форме, и продолжающееся постнатальным, когда удовлетворение потребности в пище ребенком реализуется за счет материнского организма в форме кормления.
2. Этап биологической сепарации предполагает возможность организма ребенка прожить без организма матери, и это первый шаг в их разделении.
3. Двигательная сепарация наступает с того момента, когда ребенок начинает ходить и активно исследовать мир. Отсутствие этого типа сепарации можно наблюдать только при патологическом варианте развития ребенка (инвалидизация).
4. Коммуникативная сепарация – включение в круг общения ребенка других детей в дошкольном возрасте и других значимых взрослых в младшем школьном.
5. Когнитивная сепарация происходит с подростком и предваряет развитие способности самостоятельно принимать решения.
6. Социальная сепарация заключается в отделении при проживании, материальной независимости и создании собственной семьи. Все эти факторы определенным образом влияют на социальный статус человека, что определяет название типа сепарации" [7].
Рассматривая ситуацию захвата заложников с точки зрения условий, в которых сепарированная личность реализует свою автономию от родительской фигуры, мы наблюдаем нарушение каждого из этих условий. Заложник зависит от захватчика биологически: захватчик регулирует прием пищи и отправление физиологических нужд заложника. Захватчик ограничивает двигательную активность заложника, предписывая ему под страхом смерти находиться на строго установленном месте, а в некоторых случаях – в строго установленной позе (например, лежать ничком). Захватчик определяет границы коммуникации заложника – с собой, с другими заложниками, с внешним миром. Также заложник полностью исключен из процесса принятия решений о своей судьбе, в том числе собственной жизни и смерти. Наконец, в положении жертвы террористического захвата полностью утрачивается значимость социального статуса, достижений и социальных связей личности – они могут, напротив, способствовать уязвимости заложника.
Проанализировав ситуацию захвата заложника с точки зрения нарушения условий существования сепарированной личности, мы наблюдаем утрату жертвой самостоятельности и полную обусловленность ее существования агрессором. Таким образом становится возможным провести параллель между ситуацией жертвы террористического захвата и ситуацией ребенка, чье существование и выживание полностью зависит от родителей. Родитель кормит ребенка, участвует в отправлении физиологических потребностей, контролирует двигательную активность, определяет границы коммуникации и принимает жизненно важные для него решения. То же самое совершает агрессор по отношению к захваченной им жертве.