Выбрать главу

Снова нагрянул ветер. Путники, изготовившиеся на ночлег, торопливо разворачивали промасленные пологи либо искали укрытие под деревьями на опушке. Спать не придется, уныло подумал Репка; а продал бы добычу, ночевал сейчас в трактире, сладко дрых под грохот дождя…

– Я пойду, – сказал парень.

– Куда?!

– Вперед. Куда глаза глядят.

– И… а кто ты такой, вообще? – вдруг заинтересовался Репка.

Парень снова пожал плечами:

– Человек. Прозвали меня – Злой…

– Не похож на злого, – признал Репка.

– Это ты в приюте меня не видел… Ну да ладно, прощай. И поглядывай на небо – звезды дерутся, это я тебе точно говорю!

Он забросил за спину свой сверток. А ведь точно там меч, подумал Репка. Надо же, мальчишка, ходит вот так и не боится…

– Эй!

Репка оглянулся.

Проныра собственной персоной скалил щербатые зубы. Один глаз у него опух и прикрылся сиреневым веком, зато другой глядел весело.

– Стоит пенек, на пеньке узелок, – заговорил скороговоркой, ухмыляясь и глядя куда-то в сторону, – зеленый, бордовый, на все готовый…

– Где же тебя носило?!

– Да я уже час сижу и жду, пока ты с сопляком тут… Принес?

* * *

Через полчаса хлынул дождь. Репка встретил его с опустевшим легким мешком, с легким сердцем и приятной тяжестью в кошельке.

Ну вот, все и стало хорошо. А было так плохо. А теперь – отлично. Осталось только прибиться куда-нибудь на ночлег, к теплому очагу и мягкой перине, высушиться, выспаться да и тронуться в путь, никого больше не боясь.

Лошади передалась его веселая уверенность, и она довольно бодро двинулась по стремительно раскисающей дороге. Еще через полчаса сквозь запах мокрого леса пробился дымный воздух жилья, впереди показался фонарь, привешенный к воротам, и прямо у ворот придорожного трактира Репка увидел парня со свертком за плечами.

Парень шел мимо, явно намереваясь углубиться дальше в лес, а дождь тем временем лил, не утихая, вознамерившись лить до утра. Сверток вымок. Репке казалось, что сквозь тяжелые складки он может разглядеть великолепный клинок. Вот, украл его парень где-то, или с мертвого снял, или еще чего похуже…

– Эй, Злой!

Мальчишка обернулся – без страха, как и раньше. С интересом.

– Хочешь переночевать под крышей? Отблагодарю за рыбу!

– Брось, – мальчишка стоял, приподняв уголки рта, и дождь лился по его лицу. – Какие тут благодарности?

– Ну, просто переночевать, – сказал Репка уже не так спесиво.

– Дела твои получше вроде? – парень хитро улыбнулся.

– Ага. Иди под крышу, я заплачу.

– Ладно, – мальчишка кивнул, не смущенно, не угодливо, совершенно спокойно. – Если ты зовешь…

Репка слез с мокрого седла и загрохотал молотком в ворота.

* * *

Злому не составляло труда идти ночь напролет, и дождь не причинял ему особенных неудобств. Но именно в эти минуты, проходя мимо постоялого двора, он думал о знаках и линиях судьбы. Хироманты читают судьбу по линиям ладони, звездочеты – глядя на звезды… А способен ли человек, идущий через дождь, прочитать судьбу в капельках воды, в шелесте листьев, в путанице незначительных, казалось бы, событий?

В этот момент его окликнули, и, еще не обернувшись, он узнал голос странного человека, с которым поделился сегодня рыбой. Человек еще у костра привлек его внимание: он был, конечно, вором, но необыкновенным. Особенным. И судьба его, как видно, должна была вот-вот совершить крутой поворот.

– Хочешь переночевать под крышей? Отблагодарю за рыбу!

Теперь этот человек был радостно-взвинчен, полон странного и не совсем чистого веселья. Злому сделалось любопытно.

И он вошел вслед за новым знакомцем под душную крышу, заранее чувствуя, что спать сегодня не придется.

* * *

Репке нравилось быть благородным. А сегодня он был благороден, как легендарный князь, потому что за рыбное угощение платил щедро, и главное – безо всякого принуждения; на постоялом дворе собралась уйма народу – непогода сослужила хозяину службу. За каждым столом сидели, в каждом углу был расстелен плащ или тюфяк, а в центре восседали на высоких стульях трое «заступников» – так местные угодливо называли свою стражу.

Едва увидев их, Репка чуть не выскочил обратно под дождь. Пересилил себя, помогли остатки куража; мальчишка по кличке Злой покосился с удивлением.

Стражники, конечно, не помнили его и не заметили ужаса, который охватил его сегодня на базаре, когда сухощавый человек в очках велел убрать от коновязи лошадь. Всего-то одно слово сквозь зубы, а Репка чуть в штаны не напрудил… И сейчас они не смотрели на него – а у Репки тряслись колени. Это было стыдно.