Вчера я думал лишь о том, как убью маленькое хрупкое создание, трепещущее в моих руках, словно мотылек, предвкушающий свою скоропостижную кончину. Сейчас же я хотел провести с этой девушкой вечность, но кто я такой, чтобы обрекать столь милое и невинное существо на адские муки, делая ее охотником за кровью. Я мог любить ее, пить ее кровь, заботиться о ней, но я бы никогда не пожертвовал ее душой для того, чтобы быть с ней рядом. Многих из нас по сей день мучает вопрос, попадают ли вампиры после своей смерти в Ад, или возможно существует иное место для таких как мы? Никто из нас этого не узнает, пока в самом деле не умрет. Уже окончательно и бесповоротно. Я же хотел, чтобы душа любимой мной девушки, попала на небеса, если таковые существуют. Близилась полночь в тот момент когда, оставив девушку сладко спать в постели, я покинул свои покои и почти сразу же встретил Рауля, блуждавшего неподалеку.
- Приставь к моим покоям охрану. Пусть никто не тревожит Леони.
Рауль согласно склонил голову.
- Мессир, мы наняли смертного повара, так что госпожа ни в чем не будет нуждаться.
Кивнув, я запахнул плащ и быстрым шагом направился вниз по лестнице. Отдав необходимые распоряжения слугам, Рауль вскоре нагнал меня в противоположной от башни части замка.
- Мессир, Вы уверены, что госпожа Леони не является ведьмой?
Проигнорировав излишнее любопытство подчиненного, я согласно кивнул.
- Безусловно, она принадлежит к роду ведьм. Но, испив ее крови, могу заключить, что она не унаследовала материнский дар. Возможно, ее способности еще не проявились, но, насколько мне известно, ведьмами становятся с малых лет, как и ясновидящими. Есть, однако, одна вещь, которая меня смущает, я вижу ее во сне на протяжении более чем ста лет. Но она не могла посылать мне подобные ведения, потому как они появились задолго до ее рождения.
Опустившись в кресло у камина, я взглянул на Рауля, прислонившегося спиной к стене. Его лицо выглядело удивительно спокойным. Казалось, его совсем не беспокоила моя влюбленность в смертную девушку, которая обещала закончится абсолютнейшим провалом. Возможно, его даже радовало и успокаивало то, что после смерти Мирель я вновь смог открыть свое сердце человеку.
***
Этот сон снится мне каждую ночь. Прошло более шести лет со дня моего пробуждения, и сейчас я стою на палубе круизного лайнера, пересекающего северный ледовитый океан. Вокруг пустынно. Нет никого, кто бы мог нарушить мое одиночество. Мы покинули сушу довольно давно. Наша жажда невыносима, и потому пассажиры корабля, по словам медиков, медленно умирают от неизвестной никому прежде болезни.
Их кровь постепенно покидает тела, в то время как наши щеки розовеют, а красные от нестерпимой жажды глаза вновь приобретают естественный цвет. Я стою на палубе, сжимая рукой холодный металл перил. Порывы ветра бросают мне в лицо пригоршни колючих снежинок. Стук моего сердца сложно расслышать, ибо я совсем не человек, и при желании даже могу остановить его биение. Я жду, когда за моей спиной раздастся отзвук ее шагов, и моя любимая девочка, утолив свою жажду, выйдет на палубу корабля - призрака. Вот в отдалении послышались шаги ее крохотных ножек, и на палубе показалось маленькое, волшебное существо в белом шерстяном пальто с отделанным мехом капюшоном. Приблизившись, девочка протягивает ко мне руки, и, коснувшись красных локонов, я одеваю на ее голову капюшон. Улыбнувшись, малышка нежно обнимает меня, касаясь моих белоснежных волос.
- Папа, а расскажи мне о своем сне, - просит она, заглядывая в мои глаза.
Нежная улыбка появляется на моих губах.
- Разве ты еще не выучила наизусть тот сон, в котором я впервые встретил твою маму? - спрашиваю я тихо.
В ответ она лишь улыбается той самой улыбкой, которую я столько раз видел на лице ее матери, и, обернувшись лицом к океану, я вновь начинаю свой рассказ.
Конец