Подобное заключение можно сделать на основании множества труднообъяснимых признаков, легко улавливаемых духовным нашим взором. Вот и сейчас некоторые особенности поведения девушки и ряд черт в ее облике убедили генерала, что она обладает характером возвышенным; незнакомка была либо художницей, либо натурой яростной и страстной. Она, несомненно, обладала необычайно живым и пылким воображением, и можно было с уверенностью сказать, что природа щедро наделила ее решительностью и упорством, забыв при этом одарить присущим женщинам легкомыслием.
Однако краски этого выразительного лица поблекли, словно невидимая рука накинула на него густую вуаль печали и страданий. Скорбь ее была глубока и не могла иметь причиною ни тоску, ни разочарование, пришедшее на смену пылкой страсти, ни физический недуг; скорее всего, заботы, омрачавшие чело девушки, были вызваны, так сказать, предчувствиями.
Не завершив своего исследования, генерал поспешил к пригорку, где стояла незнакомка, взиравшая на Беренгельда со смешанным чувством тревоги, страха и любопытства.
Здесь я обязан упомянуть, что свою генеральскую треуголку Туллиус старался носить так, чтобы тень от нее падала ему на лицо. Поэтому девушка смогла разглядеть его черты, лишь когда генерал остановился в нескольких шагах от нее. Но, едва взглянув на него, она невольно отшатнулась, не скрыв изумления, принятого Беренгельдом за испуг.
— Надеюсь, мадемуазель, — произнес генерал, — вы не удивились, что, завидев вас одну в столь поздний час среди пустынных лугов, я поспешил вам навстречу, дабы предложить свою помощь: в любую минуту на этой дороге могут появиться солдаты. Но если внимание мое кажется вам назойливым, а предложение нескромным, то я не смею настаивать!.. Однако уверен, когда вы узнаете, что перед вами генерал Беренгельд, вы перестанете меня бояться.
Услышав имя Беренгельда, девушка молча впилась взором в знаменитого генерала и, приблизившись к нему вплотную, склонилась в почтительном полупоклоне. На лице ее читались замешательство и удивление. Выпрямившись, она продолжила пристально изучать черты лица Туллиуса.
При виде изумления юной незнакомки генерал решил, что разум ее помрачен. Исполненный сострадания, он воскликнул:
— Бедняжка!.. Хотя у меня нет причин восторгаться ни постоянством, ни свойствами души, присущими твоему полу, я не могу не пожалеть тебя… ведь состояние твое свидетельствует о том, что чувства твои были искренни и ты любила со всем пылом своего сердца!..
— О генерал! Что побуждает вас так думать обо мне?.. Состояние мое вполне естественно, и я могу, не нарушая данного мною слова, объяснить вам его причину. У меня здесь свидание…
— Свидание, мадемуазель?
— Да, свидание, генерал, — ответила девушка таким тоном, что Беренгельд смутился. — И я не стыжусь этого; человек же, которого я жду, так похож на вас, что, увидев вас вблизи, я не смогла скрыть своего удивления.
Слова девушки необычайно встревожили отважного генерала: он побледнел, пошатнулся и вперил в незнакомку беспокойный взор.
Воцарилась тишина. В это время девушка внимательно наблюдала за изменениями, происходившими на лице генерала; она первой нарушила молчание:
— Могу ли я в свою очередь спросить, как получилось, что мои слова столь сильно напугали генерала Беренгельда?
Обуреваемый воспоминаниями, которые, как легко было судить об этом по его лицу, были отнюдь не из приятных, генерал воскликнул:
— Скажите, тот, кого вы ждете, — молод?
— Генерал, я не могу ответить на ваш вопрос.
— Если догадки мои верны, то вам грозит страшная опасность. Скажите, что мне сделать, чтобы вы поверили мне?
— Сударь, — улыбнулась она, — уже не в первый раз иду я на свидание с этим человеком.
Генерал облегченно вздохнул, словно с плеч его упал тяжкий груз.
— Дитя мое, — отеческим тоном произнес он, — я задержусь в Туре и наверняка встречу вас в обществе. Ваш разговор, ваш облик — все говорит мне о том, что вы являетесь единственной надеждой благородного семейства. Позвольте же предложить вам руку и проводить вас в город, куда вам д́олжно вернуться. Предчувствие подсказывает мне, что вы стали игрушкой в руках того, кого вы ждете, и… рано или поздно с вами случится несчастье… Пока еще есть время, идемте прочь отсюда!
В ответ девушка лишь слегка пожала плечами; на губах ее мелькнула загадочная улыбка.
— Простите мою настойчивость, мадемуазель, — продолжал Туллиус, заметив, сколь пренебрежительно девушка отнеслась к его словам, — но будь вы мне совершенно безразличны, я бы не стал высказывать вам свое беспокойство! И… и пусть даже самые искренние чувства влекут вас на это свидание, я, тем не менее, узурпировав права старинного друга, продолжаю настаивать на вашем возвращении домой.