— Это он!.. — прошептала Лаградна. — Зачем он сюда пожаловал?
— Кто «он»? — переспросил Верино.
— Беренгельд-Столетний Старец.
Люди, отважившиеся выйти навстречу неведомым ночным гостям, мгновенно замерли: страх пригвоздил их к полу. Дрожащее пламя свечи отбрасывало причудливые тени на лицо доброго Люсни. Толстяк уже раскаивался, что вместо того, чтобы спокойно спать у очага, он проснулся и наслушался жутких историй старой Лаградны.
— Выйдет ли кто-нибудь наконец? — властным тоном повторил страшный голос.
— Может быть, нам все-таки откроют ворота? — раздался еще один голос, несомненно принадлежавший живому человеческому существу.
Выхватив подсвечник из рук привратника, Лаградна распахнула дверь харчевни и медленно направилась к воротам, преграждавшим вход во двор замка. Влекомая любопытством Бабиш последовала за ней; устыдившись, что обе женщины превзошли его в мужестве, лесничий Верино быстро опередил их. Тогда Люсни тоже сделал несколько шагов по направлению к двери, но после короткого размышления остановился на почтительном от нее расстоянии. Что же касается трех кумушек, то они столпились на ступенях харчевни.
— С каких это пор в эту дверь приходится стучать дважды? — пророкотал глухой замогильный голос, в то время как Лаградна пыталась попасть ключом в замочную скважину.
— С тех пор, как был несправедливо казнен Бютмель! — ответила совсем потерявшая голову повитуха; в девяносто лет это случается достаточно часто.
Ответом на странное восклицание Лаградны стал устрашающий хохот, от которого, казалось, содрогнулись не только стены хижины, но и каменная твердыня замка. Все присутствующие похолодели от ужаса.
— Бютмель жив!.. — прогрохотал зловещий голос. Внезапно воцарилась тишина, по изборожденным морщинами щекам Лаградны полились горькие слезы.
— Вот вы и прибыли в Беренгельд!.. — произнес страшный голос, принадлежавший, как теперь все увидели, человеку поистине исполинского роста. Рядом с ним восседал на коне мужчина в военной форме; ему и были адресованы слова гиганта. Офицер, казалось, не обращал ни малейшего внимания на своего необычного спутника; он то внимательно изучал свой чемодан, то чистил мундир, используя вместо щетки собственные рукава, то придирчиво разглядывал своего коня. Решительно, его интересовал только он сам и его амуниция. Гигант указал своему спутнику на замок и бросил взор на собравшихся. Пламя свечей тотчас же померкло.
Оправившись от испуга и вновь зажгя свечи, привратник и его соратники обнаружили, что попутчик офицера исчез. До их слуха донесся конский топот: невидимая лошадь мчалась галопом.
— Вы видели?.. — спросила Лаградна, обернувшись к своим спутникам; привратник, его жена, лесничий и три старухи дружно закивали головами. — О, этот взор!.. Вы думаете, что он и в самом деле ускакал на коне? Нет! Призрак развлекается. Не сомневайтесь, у него не было никакой лошади, как нет и не было никакой растительности на моих ладонях.
Все застыли в молчании, боясь поднять глаза, точнее, вновь увидеть ужасного старца.
— Что с вами, черт подери? — воскликнул офицер; он уже привел в порядок мундир и теперь наблюдал за высыпавшими ему навстречу людьми: их страх откровенно забавлял его. Спешившись, он взял коня за повод и обратился к молчаливому сообществу, преграждавшему ему путь:
— Уверяю вас, мой спутник ускакал на самой настоящей лошади, да еще какой резвой! Он не только указал мне дорогу к замку, но и вызвался проводить меня, чтобы в темноте я не сбился с пути; я никогда еще не встречал столь приятного собеседника. К тому же он не потребовал никакого вознаграждения за оказанную услугу, хотя имел на него полное право.
— Вы утверждаете, что ваш проводник — человек? — произнесла Лаградна. — Да вас же привел сюда призрак!
— О каком призраке говорит эта сумасшедшая старуха?.. — нахмурился офицер. — Неужели из-за каких-то глупых бредней никто не может отвести меня в замок?
— Вы успели его разглядеть? — спросила Лаградна.
— Разглядеть? Разумеется, нет! Ведь на улице темно, как в печной трубе! А когда при этом еще приходится следить за своими вещами… — отвечал он, бросая беспокойный взор на круп своего коня, где была приторочена его кладь. — И все же, — продолжал офицер, заметив, что после его слов все уставились на его чемодан, — готов ли кто-нибудь проводить меня в замок?
Привратник взял свечу, загородил ладонью пламя от ветра, чтобы она не погасла, и повел незнакомца к дому; Лаградна и Бабиш пошли вместе с ними.