Представление, которое составил о своей княжеской власти первый из рыцарей Подвязки, больше соответствовало феодальной иерархии Англии, где все зависело от короля, чем иерархии гасконских сеньорий, маленьких пиренейских государств на грани автономии, иерархии края, где еще сохранилась немалая доля собственности свободных крестьян, многочисленные «аллоды», не зависящие ни от одного сеньора, и даже несколько сеньорий, которые не были фьефами. Характер Черного принца, столь же властный и гневливый, сколь и великодушный, толкал его к деспотизму. Знакомство с бюрократической традицией англо-норманнской административной системы диктовало ему систематический подход к политическим реалиям. От него ускользал такой нюанс, как феномен партикуляризма. Ему не хватало широты взглядов, а вовсе не решимости, творившей чудеса в бою. Он был недостаточно проницателен и плохо понимал, что с княжеством ему надо обращаться осторожно. Ведь он там жил в ожидании, когда воцарится в Англии, не так ли?
В свое он время увидел, что к королю Франции аквитанцы относятся враждебно и готовы приветствовать его. Черного принца, приход к власти в Бордо. Но он тогда не понял, что аквитанцы не приемлют не Валуа, а королевскую власть, что они бунтуют не против фиска Иоанна Доброго, а против всякого королевского фиска. Гасконцы довольно спокойно терпели власть временных наместников, которых отправляли из Лондона Плантагенеты; теперь они с немалым трудом переносили этого неотлучного повелителя, говорившего свысока и стоившего дорого.
В этом княжестве, возникшем в результате раздела по договору в Бретиньи, у короля Франции были необычные сторонники. Они поспособствуют как юридической акции ликвидации договоров, так и военной акции. Они оставят принца Аквитанского без многих вассалов, предоставив Валуа капитанов, солдат и даже крепости.
Представителями многих аквитанских баронов, которые сознательно выступили — не просто из враждебности к Плантагенету — на стороне Валуа и которым предстояло стать одними из основных организаторов возвращения французских земель, стали два человека — Жан д'Арманьяк, уже упоминавшийся, и Рено де Понс. Сентонжский магнат сир де Понс служил Черному принцу до самой Нахеры. Еще в 1369 г. он был рядом с Джоном Чандосом. До времен Азенкура Рено де Понс станет одним из самых верных капитанов Карла VI.
Идея пересмотреть политическую ситуацию, созданную в Бретиньи, исходила не от Карла V. Как и в других делах, он не мешал событиям идти своим чередом. Эта инициатива исходила от крупных гасконских феодалов. На сессии в Ангулеме в январе 1368 г. Штаты Аквитании вотировали новую подымную подать: десять су с «очага» в течение пяти лет. Как и в Штатах, которые в Париже или Тулузе собирали Валуа, в ангулемском собрании участвовали не все, кто имел на это право. Небезопасность дорог побудила некоторые города не посылать депутатов, из-за нежелания не приехали и некоторые бароны. В числе последних были Жан д'Арманьяк и его племянник Арно Аманьё д'Альбре. Они заявили, что решение, принятое в Ангулеме, их не касается и что у них собирать подымную подать не будут.
Принц Аквитанский попытался убедить Арманьяка. Напрасные старания — подымная подать была всего лишь предлогом. Строптивый барон ответил, открыто насмехаясь над сеньором: он так беден, что не может ни есть досыта, ни дать приданое дочери…
Насмешку сменила угроза. Арманьяк не допустил людей принца собирать налог в своем фьефе только после того, как посоветовался с юристами — знатоками как канонического, так и гражданского права. Он поинтересовался даже мнением богословов. Это значило, что дело не в десяти су с очага. Принц Аквитанский настаивал, чтобы во владениях Арманьяка взимали налог. Если бы он уступил, в его княжестве больше не осталось бы ни одного податного.
Феодальное право не исключало, что у вассала могут быть разногласия с сеньором. Жан д'Арманьяк апеллировал к своему сюзерену — королю Англии. Потом, не дожидаясь результатов следствия, которое велел начать Эдуард III, он решил, что его сюзерен уклоняется от выполнения своих обязанностей.
Гасконские апелляции