Родившись в 1332 г., Карл д'Эврё станет графом д'Эврё после смерти отца — по отцовской линии он был внучатым племянником Филиппа Красивого. После смерти матери он станет королем Наварры — по материнской линии он приходился внуком Людовику X. Потомок Филиппа III по мужской линии, как и Филипп VI Валуа, по женской линии он был ближе всех к последним Капетингам. Пока преимущество в наследовании будет отдаваться мужской линии, ему будет нечего сказать. Если же англичанин поставит этот принцип под сомнение, то Карл д'Эврё, он же Карл Наваррский, сможет проскользнуть в брешь.
Робер д'АртуаОднако дело Артуа принесло Филиппу VI нового врага, совершенно далекого от борьбы за французскую корону, но готового вмешаться в эту борьбу, чтобы отомстить за ущемление собственных прав.
Погибший в битве при Куртре в 1302 г. Робер II д'Артуа, племянник Людовика Святого, оставил после себя спорное наследство по единственной причине: его сын Филипп сошел в могилу раньше него. Вместо этого сына, погибшего в 1298 г. при Фюрне, чье первенство перед сестрой Маго никто бы не оспорил, у Робера оставался теперь лишь один наследник мужского пола — внук, которого тоже звали Робер. Кандидатуру этого пятнадцатилетнего мальчика при дворе короля никто не поддержал.
Зато Маго была женой Оттона IV Бургундского — очень ценного человека, того самого разочаровавшегося во всем принца, который позволит Капетингу почти без труда присвоить имперскую землю, какую тот и не надеялся получить, — графство Бургундское, иначе говоря, Франш-Конте. В Оттоне нуждались, Маго была уже влиятельной персоной, а Людовик Святой, отдав в свое время апанаж Артуа брату Роберту, никак не оговорил, что его могут наследовать только мужчины. Известно, что во французском династическом праве такая оговорка появилась лишь в отношении Пуату в день смерти Филиппа Красивого.
Похоже, само право было на стороне Маго. Кутюмы[8] Артуа не позволяли внуку наследовать сыну по праву представления. Наследство получал тот из детей, кто пережил другого, будь то мальчик или девочка. Поэтому король и пэры графство Артуа единогласно отдали Маго, а ее племяннику Роберу было предложено удовлетвориться графством, которое едва можно было считать таковым, — Бомон-ле-Роже.
С тех пор Робер д'Артуа не упускал ни одного случая заявить, что его обокрали. В 1316 г., во время больших феодальных волнений, он возглавил баронов Артуа в борьбе против графини. От Филиппа V, заключив с ним мир, он даже добился проведения расследования, результаты которого, к его досаде, подтвердили решение 1302 г.: суд пэров в мае 1318 г. снова отказал Роберу в притязаниях на графство.
Племянник Маго пока еще был всего лишь недовольным. В основном он вел себя как французский принц и верный вассал своих капетингских кузенов. Филипп V, даром что был зятем Маго, поручал Роберу д'Артуа разные миссии. Карл IV в свою очередь осыпал его милостями и подарками. Благодаря блестящей женитьбе он стал зятем Карла Валуа и покойной Екатерины де Куртене, наследницы титула константинопольских императоров. Так Робер д'Артуа сделался свояком Филиппа Валуа, взошедшего на престол в 1328 г.
Кстати, на Совете в феврале 1328 г. он встал на сторону графа Валуа. Филипп VI об этом не забыл — сделал его пэром Франции, давал ему одну пенсию за другой. На Совете к Роберу д'Артуа прислушивались. В королевском окружении его считали доверенным человеком короля. Для общественного мнения он был другом короля, его спутником. Он мог бы довольствоваться таким положением.
Но Робер, напротив, полагал, что пришло время возобновить давнюю распрю с теткой Маго. Он рассуждал так: в свое время она взяла над ним верх благодаря своему фавору. Теперь в фаворе он. Момент благоприятный. К тому же в сфере, где обычаи создают закон, — разве не на обычаи, кутюмы, Артуа сослались в 1302 г., чтобы отстранить Робера? — а прецедент создает обычаи, произошли изменения. Граф Фландрии Роберт Бетюнский только что оставил графство Людовику Неверскому, старшему из внуков, а не кому-либо из сыновей, переживших старшего сына. Робер д'Артуа имел все законные основания думать, что этот прецедент, столь близкий как во времени, так и в пространстве, повлияет на кутюмы в его пользу.
Этот новый эпизод имел все признаки феодального конфликта: союзы между принцами, вмешательство сюзерена, приговор суда пэров. Робера поддержали герцог Бретонский и граф Алансонский, брат короля. Это был его козырь. Он связался и с теми обитателями Артуа, которых авторитарные замашки Маго побуждали плести нечто вроде непрерывных заговоров.