Тем не менее Робер д'Артуа после путешествий в Намюр, Лувен, Брюссель и даже в Авиньон решил перебраться в Англию. Не то чтобы он был очень к этому склонен, но ему почти не оставалось других вариантов. Если кто-то и сможет стать орудием мести графа Робера, то только английский кузен. Ведь Робер не признавал себя побежденным:
Он стал королем с моей помощью. С моей помощью он и потеряет корону.
Переодевшись купцом, весной 1334 г. он достиг Англии. Подрывная работа началась. Какая важность, что Эдуард III пришел к соглашению с французским кузеном, — он охотно прислушается к тому, кто сулит ему изумительные союзы, если ему помогут отомстить. И то, что открыто сказал английскому королю Робер д'Артуа, пока не говорил ему ни один из французских баронов: сын Изабеллы Французской — более близкий родственник Капетингов, чем граф Валуа. Эдуард об этом догадывался и так, говорить ему это было незачем. Тем не менее слова Робера подстегнули его амбиции.
Дело идет к войнеТогда-то и были задействованы все фигуры на шахматной доске. Весной 1336 г. Англия трепетала при мысли о французском вторжении: чтобы Валуа не вмешался в шотландские дела, следовало атаковать его на материке. Поставив под сомнение легитимность Филиппа VI, Робер д'Артуа дал всего лишь новый аргумент. На самом деле война была неизбежна уже два века. Со времен Алиеноры, герцогини Аквитанской, — вассала Франции и супруги короля Англии.
В других случаях делали все, чтобы избежать войны или побыстрее ее закончить. Когда-то — Людовик Святой, недавно — Филипп Красивый не посмели обобрать законного наследника прежних герцогов Аквитанских. Силовое решение проблемы Гиени казалось Капетингам чем-то несправедливым, недостойным сюзерена. Вторгнуться в Гиень и заставить вассала подчиниться — да. Отобрать у него землю предков — нет. Ее просто держали на голодном пайке.
Плантагенет в то же время как будто меньше всего хотел ввязываться в аквитанские войны, где, со всей очевидностью, потерял бы больше, чем приобрел. Не было ничего и близкого к коалиции, разбитой при Бувине и при Ла-Рош-о-Муане в 1214 г., — коалиции, при помощи которой импульсивный Иоанн Безземельный и его союзники из Фландрии и империи пытались взять в клещи королевский домен и столицу Капетингов. Сражаясь с шотландцами, с валлийцами, со своими же английскими баронами, король Англии давно добивался мира на своих гиенских границах.
Но внезапно ситуация резко переменилась. Дело пошло к войне. Эдуард догадался, что его баронам скучно: позволив им реализовать свою активность и жажду прибыли на материке, он на некоторое время ограждал свою корону от заговоров. Уже двадцать лет английский двор был клубком змей. Кланы боролись за власть. Каждый фаворит был ставленником той или иной клики. Сначала на вершине оказался любовник короля — Хьюго Диспенсер, потом любовник королевы — Роджер Мортимер. Казни и заговоры шли сплошной чередой.
Эдуард начал рассуждать, как когда-то папа Урбан II, провозгласивший крестовый поход: вместо того чтобы драться между собой и против власти, установленной Богом, пусть лучше они едут за море воевать против общего врага!
Филипп VI, со своей стороны, был монархом более амбициозным, он пытался организовать свое управление и выяснил то, что его дядя Филипп Красивый двадцать лет назад познал на горьком опыте после победы над фламандцами: мир — это бедность. Тогда, в начале XIV в., никто еще не был готов понять, что верховная власть нуждается в других постоянных ресурсах, помимо тех, которыми королевский домен снабжает короля как землевладельца. Естественно, как и Капетинг, Валуа располагал настоящим земельным состоянием, благодаря чему король Франции мог удерживать свое место среди феодалов. Жизнь двора, охота, приданое для дочерей, посвящение в рыцари сыновей, щедрые дары принцам и милостыня бедным — все это было обеспечено более чем прилично, король-сеньор мог быть доволен, равно как и король-сюзерен.
Но функционирование государства обеспечено не было. Королю-суверену не хватало средств для управления. Администрация, которая мало-помалу распространялась по территории королевства, правосудие, особенно апелляционное — лучший инструмент для расширения королевских прерогатив в ущерб феодалам, королевские гарантии как сделок иностранных купцов во Франции, так и соглашений между бюргерами по разделу муниципальной власти, — все это предполагало такую королевскую власть, которая имеет постоянные источники финансов, причем иные, чем домениальный доход короля-собственника и феодальный доход, который король может получить от вассалов.