Герцог Нормандский немедленно возглавил большую армию, которую усилили генуэзские наемники, и отправился вводить Карла Блуаского во владение Бретанью. Поначалу это была победоносная военная прогулка. С ходу взяли крепость Шантосо на левом берегу Луары, закрывавшую путь к Нанту. В ноябре благодаря сообщникам, которым помогла политическая оплошность Жана де Монфора, удалось внезапно ворваться в Нант. Монфор, считавший себя в безопасности, был схвачен во время сна.
Война двух ЖаннЕсли бы Иоанн Нормандский предпринял хоть какое-то усилие, чтобы обеспечить своему отцу-королю власть над герцогством, и если бы дело сразу не переплелось с конфликтом между Валуа и Плантагенетом, вопрос Бретани был бы, несомненно, решен.
Но Иоанн Нормандский знал, что наступает зима, и слишком быстро удовольствовался сделанным. Он думал, что в Бретани все дело лишь в соперничестве личностей и что захват узурпатора в плен положит этому конец. Даже не дойдя до Ренна, он повернул обратно в Париж, гордясь тем, что везет пленника, чтобы посадить его под стражу в Лувр. Он оставил позади, в Ренне, женщину, политические достоинства которой недооценил. Жанна Фландрская, графиня де Монфор, против Жанны де Пантьевр: началась война «двух Жанн». Раскол Бретани усугубится.
Лагерь Карла Блуаского, человека, который ссылался на право Жанны де Пантьевр, а на самом деле был ставленником Филиппа VI, привлекал к себе всех, кому сильная королевская власть даже в пределах герцогства гарантировала минимум свободы от власти герцога. Это были бароны, епископы, аббаты. Это были крестьяне из Восточной Бретани, бретонцы-«галло»[36], которых король некоторым образом защищал от господства «бретоннанов»[37]. Партия Жанны де Пантьевр на самом деле была партией тех, кому не столь важен был сильный герцог, а Бретань казалась слишком бретонской.
За Жанной Фландрской, которая сражалась за своего супруга и — после его смерти в 1345 г. — за маленького Иоанна IV, их сына, стояли бретоноговорящий Запад, экономическая мощь бретонских городов, не желавших, чтобы их интересы приносили в жертву интересам королевских городов, масса сельских нотаблей, деревенских помещиков и приходских священников, которых не беспокоил герцог, но постоянно раздражали королевские налоги и особенно десятина.
Это была и партия англичанина. Ведь Жанна Фландрская знала, что одной ей не справиться. Оставив Ренн на верного капитана Гильома де Кадудаля, она обосновалась в Эннебоне, то есть в одном из самых защищенных портов. Этот умный выбор позволил ей благодаря выходу к морю контролировать внешние связи. Очень скоро она приступила к переговорам.
Летом 1342 г. она послала гонцов к Эдуарду III — это был настоящий призыв на помощь, который дошел до Лондона почти в то же время, что и призыв гасконцев, враждебно воспринимавших успехи Валуа. Эдуарда достаточно занимали шотландские дела, чтобы он мог запросто ввязаться в дела на материке, но он был герцогом Гиенским и понимал, что, оставаясь у себя на острове, потеряет богатую сеньорию — все, что осталось от наследия Плантагенетов. И потом, если постоянно тревожить Валуа на материке, разве это не станет самым эффективным средством не дать ему помогать шотландцам?
Устроить вторжение в Бретань или в Гиень, было все равно: поддержка партии Монфора вынудит Филиппа VI усилить присутствие в Бретани, уменьшив тем самым давление на Гиень. Так Эдуард III убивал двух зайцев — спасал свое континентальное наследие и получал союзника в лице будущего герцога Бретонского.
В разгар зимы он решил показать силу. Робер д'Артуа, по-прежнему активно действовавший при Плантагенете, взял, затем потерял Ванн. После тяжелого ранения Робера доставили в Англию, где он вскоре скончался. Эдуард III прибыл в Бретань лично, попытался взять Ренн и Нант, разорил Динан. Но английская армия теряла время в борьбе с противником, постоянно уходившим от боя. Грабя страну, она лишь увеличивала свою непопулярность, чем без устали пользовались сторонники графа Блуаского. Легатам Климента VI не составило труда добиться перемирия в Малетруа, заключенного 19 января 1343 г.: англичане устали, а французов беспокоило присутствие английской армии на материке.
В Париже отомстили за перенесенный страх: один из крупных бретонских сеньоров, Оливье де Клиссон, был приговорен к смертной казни за то, что сдал Ванн англичанам. Его обезглавили на городской площади, а тело повесили под мышки на Монфоконе. Заодно казнили и несколько второстепенных лиц.
С этого момента главные герои событий поменялись. Эдуард III больше не появится в Бретани; Жанна Фландрская, которая начала сходить с ума от бедствий, закончит жизнь в Англии, в маноре Тикхилл, в заточении, которое для нее едва ли скрасят тридцать долгих лет болезни. Между тем ее сменила новая Жанна — Жанна де Бельвиль, вдова Клиссона, которая создала грандиозное каперское предприятие и тем самым подорвала всю французскую морскую торговлю. Она не знала, что ее сын, тоже Оливье, однажды станет коннетаблем Франции. Пока что ребенок воспитывался в Англии вместе с маленьким Иоанном IV, где понемногу возненавидел того, из-за чьего несчастья им пришлось играть вместе.