В конце ноября все вернулись к себе: Эдуард III — в Кале, Черный принц — в Бордо, Иоанн Добрый — в Париж. Пришла зима, позволявшая готовиться к следующей кампании.
Генеральные штатыУвы, Иоанн Добрый думал о ней только с тревогой. Финансовое положение грозило катастрофой. Казна была пуста, выплата жалованья солдатам запаздывала, а штатским его не платили уже полгода. Поставщики двора были в отчаянии. А простой народ негодовал, видя роскошные дворцы принцев, замечая богатые одежды и пышные пиры. В это время покупали столько жемчуга, сапфиров, рубинов, серебряных и золотых цепочек, что у парижских галантерейщиков не хватало товара. И тем не менее еще никогда драгоценности, шитые пояса и драгоценная посуда не стоили так дорого. Денег достаточно, заключал сторонний наблюдатель, который вспомнит об этом, когда через год сделает горький вывод о военной несостоятельности знати.
Пока что курс монеты падал, а цены росли. Никогда за всю историю турский ливр не падал так низко. Серебряная монета, блан (blanc, белый) — ее так называли, чтобы отличить от «черных» монет с низким содержанием чистого серебра, — теряла то в весе, то в пробе, и в любом случае покупательная способность снижалась.
В конце 1354 г. серебряный блан достоинством в пять денье еще весил 3,05 г серебра и имел 278-ю пробу чистого серебра. В мае 1355 г. новая эмиссия выбросила на рынок монеты в 2,04 г с 208-й пробой. В июле для отвода глаз изменили тип монеты: это это был грош достоинством в пятнадцать денье, весивший 3,39 г при 278-й пробе. Появление гроша образца июля 1355 г., прибавившего в весе по сравнению с бланом 1354 г. одну десятую при утроении номинала, означало, что курс счетного денье, в котором выражались цены, рухнул. За ливр (20 су), су (12 денье) или денье теперь можно было купить втрое меньше серебра или товаров, чем год назад.
Падение курса продолжалось. Новости, приходившие из Лангедока, доверия не повышали. В ноябре монетный двор выпустил новый грош в пятнадцать денье, уже весивший всего 2,44 г серебра при 208-й пробе.
Эта чехарда весов и номиналов не обманывала никого из современников. Королевская монета потеряла за год добрых 82 % стоимости.
Иоанн Добрый, пусть даже он заслуживает своей репутации роскошного и щедрого расточителя, хладнокровно готовился к кампании 1356 г. Для этого ему нужны были деньги. И он созвал Штаты, хотя из-за этого королевской власти придется пятнадцать лет вести переговоры ради получения средств на управление страной.
Ассамблея, разместившаяся 2 декабря 1355 г. в большом зале дворца на острове Сите, не совсем заслуживала названия Генеральных штатов. Лангедок, представленный в феврале 1351 г. на первых Штатах, созванных королем Иоанном, на этот раз отсутствовал. Что в это время происходило между Бордо и Нарбонном, известно. Самыми южными из представленных городов были Лион, Бурж и Пуатье. По сути заправлял здесь Париж. Купеческий прево Этьен Марсель, его кузен Эмбер из Лиона, его компаньон Жан из Сен-Бенуа, его предшественник Жан из Паси, его эшевены Пьер Бурдон, Бернар Кокатрикс, Шарль Туссак и Жан Бело — вот заметные фигуры Штатов 1355 г.
То, что услышали бароны, прелаты и уполномоченные городов, их не удивило. Пьер де ла Форе, канцлер Франции, описал финансовую катастрофу и попросил о «помощи» для ведения войны, обещая взамен возвращение твердой монеты. Пошел тот же торг, как при Филиппе Красивом.
Однако в диалоге возник новый элемент: разорение Артуа и Лангедока предвещало, что обличье войны меняется. Уже мало было созвать армию — еще нужно было держать в городах постоянные гарнизоны. По-прежнему говорили о смерти за короля, но уже начали всерьез задумываться о безопасности населения.
Итак, три сословия согласились помочь королю. Об этом поочередно сказали архиепископ Реймсский Жан де Краон, коннетабль Жак де Бурбон, купеческий прево Этьен Марсель. Но им понадобится месяц, чтобы договориться о форме, которую может принять эта «помощь» королю.
Это будет налог в восемь денье с ливра на все продажи, которым обложат продавца[50]. Его будут взимать комиссары — «делегаты» (elus) Штатов, то есть избранные ими люди. Штаты не возражали против помощи королю, но использование им этой помощи хотели поставить под свой контроль. Что касается твердой монеты, которой требовали крупное деловое бюргерство и земельная аристократия — партия кредиторов и партия рантье, — не задумываясь, возможна ли и даже желательна ли эта твердая монета при тогдашнем валютном рынке, то ее начнут чеканить с середины января. Это будет «блан с замком» (blanc au chatel), украшенный лилиями и весящий 4,07 г серебра при 333-й пробе. Слишком крупная монета, чтобы устоять под напором рынка, она очень быстро вздорожает в огне инфляции — за два месяца ее курс вырастет от официального в восемь турских денье до реального в шестнадцать денье, в апреле придется выпустить монету сходного типа, но легче на треть и с номиналом вчетверо меньшим.