— Пора! — крикнул Уилл Скит.
Стрелы с шумом взвились в воздух. Томас наложил на тетиву вторую стрелу, натянул и отпустил. На третий раз он выбрал всадника в шлеме со свиным рылом, украшенном красными лентами. Каждый раз он целился в коня, надеясь пробить стеганую попону и загнать наконечник поглубже в конскую грудь. Четвертая стрела. Он видел, как из-под копыт передней лошади летят клочки травы и комья земли. Первая стрела еще летела, когда он натянул лук в четвертый раз, выискивая новую цель. Взгляд остановился на всаднике без плаща, в блестящих полированных латах. Томас выстрелил, и тут же рыцарь в латах кубарем покатился по земле, а его коня поразила еще чья-то стрела. По всему склону валялись ржущие кони, молотя по воздуху копытами, и упавшие всадники. Английские стрелы поразили цель. По склону покатилось чье-то копье, крики заглушали топот копыт, кони налетали на умирающих и ломали ноги, и всадники нещадно били своих жеребцов коленями, пытаясь объехать павших животных. Пятая стрела, шестая, — и латникам позади линии стрелков показалось, что небо скрылось за нескончаемым потоком стрел с белым оперением, темневших на фоне облаков и взлетавших над склоном, чтобы вонзиться в сбившихся в кучу рыцарей.
Десятки коней упали, их всадники оказались беспомощно зажаты в своих высоких седлах, их топтали другие. И все же рыцари прорвались вперед, и наблюдавшие сзади увидели просвет между ними и горой агонизирующих и уже мертвых тел.
— Монжуа и Сен-Дени!
Шпоры вонзались в конские бока до крови. Томасу склон казался кошмарным скоплением огромных коней с желтыми зубами и белыми глазами, длинных копий и утыканных стрелами щитов, летящих комьев грязи, развевающихся знамен и серых шлемов с прорезями для глаз и рылом на месте носа. Позади длинного, как лента, красного вымпела развевались знамена. Томас стрелял снова и снова, посылая стрелы в хаос, но на месте каждого упавшего коня появлялся новый, а за ним еще один. Стрелы торчали из попон, из коней, из людей, даже из копий, белые перья дрожали от приближающегося конского топота.
И тут французы достигли ям. Один жеребец сломал ногу, и его отчаянное ржание перекрыло барабанный бой, звуки труб, лязг доспехов и топот копыт. Несколько всадников невредимыми преодолели ямы, но другие упали и увлекли за собой скачущих позади. Французы пытались сдержать коней и повернуть, но атака уже началась, и задние толкали передних в ямы, под стрелы. Лук разогнулся в руке у Томаса, и стрела вошла в горло французского всадника, пробив кольчугу, как холст, и откинув рыцаря так, что его копье взметнулось к небу.
— Назад! — кричал Уилл Скит.
Враг был слишком близко. Слишком, слишком близко.
— Назад! Назад! Назад! Пора! Отходим!
Стрелки бросились в промежутки между латниками, и французы, увидев, что их мучители исчезли, издали громогласный крик:
— Монжуа и Сен-Дени!
— Щиты! — приказал граф Нортгемптонский, и английские латники сомкнули щиты и подняли копья, создав частокол из остриев.
— Святой Георгий! — прокричал граф. — Святой Георгий!
— Монжуа и Сен-Дени!
Многие всадники прорвались сквозь стрелы и через ямы, а вверх по склону мчались все новые рыцари. Наконец они добрались до цели.
* * *
Знающие люди говорят, что, если в конрой бросить сливой, она нанижется на копье. Столь плотным строем всадникам полагается идти в атаку, потому что так у них остается шанс выжить. Но если конрой рассыплется, то каждого всадника окружат враги. «Твой сосед по конной атаке, — учил опытный боец молодого, — должен быть к тебе ближе, чем жена. Даже ближе, чем твоя шлюха». Но первая французская атака летела бешеным галопом, и сначала всадники рассыпались, рубя генуэзцев, а потом перепутались еще больше, устремляясь на врага вверх по склону.
Атака должна быть не бешеным наскоком, а упорядоченным, грозным и дисциплинированным нападением. Воины должны медленно ехать колено к колену и оставаться в плотном строю до последней минуты, пока не пустят коней в галоп, чтобы одновременно ударить сведенными вместе копьями. Так учат атаковать воинов, и так же обучают их коней. Инстинкт заставляет лошадь шарахнуться в сторону при встрече с плотным пешим или конным строем, но этих огромных жеребцов безжалостно приучали нестись вперед, вламываться в плотный вражеский строй и продолжать двигаться, топча, кусая врага и вставая на дыбы. Рыцарская атака должна быть смертельным молотом копыт, стальным натиском тяжелых коней и закованных в железо всадников. В надлежащем исполнении она плодит огромное число вдов.