Выбрать главу

— Вы нужны мне здесь, — мягко проговорил король, — а мальчик должен учиться, как учился я.

«У меня есть другие сыновья, — говорил себе Эдуард Английский, — хотя ни один не похож на этого. Этот сын когда-нибудь станет великим королем, королем-воином, грозой наших врагов. Если останется жив. И он должен научиться выживать в хаосе и ужасе битвы».

— Вы останетесь здесь, — твердо сказал он епископу и подозвал герольда. — Этот знак, — спросил он, указывая на красный флаг с йейлом, — чей он?

Герольд долго смотрел, потом наморщил лоб, пытаясь что-то припомнить.

— Ну? — поторопил его король.

— Я не видел его шестнадцать лет, — ответил герольд с сомнением в голосе, — но, кажется, это герб семейства Вексиев, сир.

— Вексиев? — переспросил король.

— Вексиев? — проревел епископ. — Вексии! Проклятые предатели! Они бежали из Франции в царствование вашего прадеда, сир, и он дал им земли в Чешире. А потом они приняли сторону Мортимера.

— А, — с полуулыбкой сказал король.

Значит, Вексии поддержали его мать и ее любовника Мортимера, которые вместе пытались не допустить его до трона. Неудивительно, что они хорошо сражаются — мстят за утрату своих чеширских владений.

— Старший сын никогда не покидал Англию, — сообщил епископ, глядя вниз, на растекающийся по склону бой. Ему пришлось повысить голос, чтобы перекрыть звон стали. — Он был странный тип. Стал священником! Поверите ли? Старший сын! Он заявлял, что не такой, как отец, но мы все же упрятали его под замок.

— По моему указанию? — спросил король.

— Вы были слишком молоды, сир, и один из ваших советников позаботился, чтобы священник Вексий не мог причинить бед. Он упек его в монастырь, а там бил и мучил голодом, пока не убедился, что тот святой. После этого Вексий стал безвреден, и его послали гнить в один деревенский приход. А теперь, наверное, он уже умер.

Епископ нахмурился: он увидел, как английский строй под натиском рыцарей Вексия выгнулся назад.

— Пустите меня, сир, — взмолился он, — молю вас, дайте мне с моими людьми вступить в бой.

— Я просил вас молить Бога, а не меня.

— У меня молятся два десятка священников, и то же самое делают французы. Мы оглушаем Господа своими молитвами. Пожалуйста, сир, прошу вас!

Король смягчился.

— Идите пешком, — сказал он епископу, — и лишь с одним конроем.

Епископ с торжествующим воплем неуклюже соскользнул с коня.

— Баррат! — крикнул он одному из своих латников. — Приведи своих людей! Давай!

Подняв свою зловещую окованную палицу с острыми шипами, епископ побежал по склону, крича французам, что пришла их смерть.

Герольд пересчитал рыцарей в конрое, бросившемся вслед за епископом.

— Могут ли два десятка иметь значение? — спросил он короля.

— Для моего сына — нет, — ответил тот в надежде, что сын еще жив, — но они имеют значение для епископа. Боюсь, я приобрел бы врага в лице Церкви, если бы не дал выход его страсти.

Он смотрел, как епископ растолкал задние ряды англичан и с диким ревом ринулся в сечу. По-прежнему не было видно ни черных доспехов принца, ни его штандарта.

Герольд отъехал от короля, а тот перекрестился и вынул меч с рубинами, убеждаясь, что дождь накануне не вызвал ржавчины в металлическом горле ножен. Оружие вышло достаточно легко. Эдуард подумал, что оно еще может понадобиться, но пока лишь положил руки в кольчужных перчатках на луку седла и стал смотреть на битву. Он решил, что даст сыну выиграть ее. А иначе потеряет сына.

Герольд украдкой взглянул на своего короля и увидел, что глаза Эдуарда Английского закрыты. Король молился.

* * *

Сражение растянулось по холму. Теперь все части английского строя сошлись с противником, хотя во многих местах столкновение было вялым. Стрелы внесли свой вклад, но больше их не осталось, и французские всадники могли атаковать пеших латников. Некоторые французы пытались прорвать строй, но большинство удовлетворялись тем, что выкрикивали оскорбления в надежде выманить горстку пеших англичан из-за стены щитов. Однако англичане соблюдали дисциплину и отвечали на оскорбления оскорблениями, приглашая французов подойти и погибнуть от их мечей. Только там, где развевалось знамя принца Уэльского, бой кипел и на сотню шагов с обеих сторон оба войска перемешались и перепутались. Французы сломали английский строй, но не прорвались сквозь него. Задние ряды все еще обороняли холм, а солдаты передних рядов рассеялись среди врагов и сражались в окружении всадников. Графы Нортгемптонский и Уорвикский пытались восстановить порядок, но сам принц Уэльский сломал построение своим нетерпением перенести бой на противника, и его телохранители спустились по склону к ямам, где валялось множество коней с переломанными ногами. Там-то Ги Вексий и сразил копьем знаменосца принца, а кони его конроя растоптали железными подковами огромный флаг с лилиями, леопардами и золотой бахромой.