Англичане тоже рассчитывали победить. Стоял сухой вечер. К полуночи из-за серебристых облаков выглянула полная луна и осветила четкие очертания ланьонских стен. Наступавшие прятались в лесу, откуда наблюдали за немногочисленными дозорными на стенах. Эти дозорные хотели спать и через некоторое время ушли в бастионы, где горел огонь. И потому никто не видел, как через ночное поле подтащили шесть лестниц; никто не заметил и бегущую за лестницами сотню лучников. Дозорные все еще спали, когда лучники забрались по ступеням, а основные силы Тотсгема выступили из леса, готовые ворваться в город через восточные ворота, которые им откроют лучники.
Дозорные были перебиты. Первыми город разбудили собаки, потом зазвонил церковный колокол, и Ланьонский гарнизон проснулся. Но слишком поздно. Ворота уже были открыты, и солдаты Тотсгема в своих серых кольчугах орали в темных переулках, а через узкие ворота вливались все новые и новые английские латники и стрелки.
Люди Скита шли в арьергарде. Когда начался грабеж, они ждали за стенами. Церковные колокола неистово били, прихожане проснулись в ужасе, но постепенно набат стих.
Уилл Скит смотрел на залитое лунным светом поле к югу от Ланьона.
— Я слышал, это сэр Саймон Джекилл подправил тебе внешность, — сказал он Томасу.
— Да.
— За то, что ты велел ему ошпарить задницу? — ухмыльнулся Скит. — Ты не можешь упрекнуть его за трепку, но он должен был сначала поговорить со мной.
— И что бы ты сделал?
— Конечно, позаботился бы, чтобы он не слишком тебя искалечил, — ответил Скит, внимательно осматривая ландшафт.
Томас приобрел такую нее привычку быть настороже, но все окрестности были спокойны. Над низиной поднимался туман.
— Что ты собираешься предпринять? — спросил старый стрелок.
— Поговорить с тобой.
— Я не участвую в твоих чертовых ссорах, парень, — проворчал Скит. — Что ты собираешься делать?
— Попросить тебя одолжить мне на субботу Джейка и Сэма. И мне нужны три арбалета.
— Три арбалета, вот как? — ничего не выражающим тоном переспросил Скит.
Он увидел, как в город входят последние части Тотсгема, и, засунув в рот два пальца, издал пронзительный свист — сигнал собственному отряду, что можно входить.
— На стены! — крикнул он, когда эллекин двинулся вперед. — На стены!
Заботой арьергарда было занять укрепления павшего города.
— Половина долбаных ублюдков так и не протрезвели, — проворчал Скит, — так что оставайся при мне, Том.
Большинство стрелков Скита выполнили свою обязанность и взобрались по каменным ступеням на городские стены, но некоторые ускользнули в поисках добычи и выпивки. Скит с Томасом и полудюжиной стрелков прочесывал город в поисках этих прохвостов, чтобы загнать их обратно на стены. Два десятка латников Тотсгема делали примерно то же — вытаскивали солдат из таверн и заставляли загружать повозки, укрытые в городе от эллекина. Особенно Тотсгем нуждался в провианте для своего гарнизона, и его самые верные латники прилагали все усилия, чтобы удержать английских солдат от выпивки, женщин и прочего, что могло отвлечь от грабежа и замедлить погрузку.
Городской гарнизон, проснувшись, попытался оказать отпор, но солдаты спохватились слишком поздно. Теперь их тела лежали на залитых лунным светом улицах. Однако в западной части города, у причалов на реке Легер, бой еще продолжался, и Скита привлек шум, раздававшийся оттуда. Большинство солдат не обращали внимания на этот шум, горя желанием повышибать двери в домах и пограбить склады. Но Скит знал, что нельзя считать себя в безопасности, пока не перебиты все защитники города.
Томас пошел за ним и увидел нескольких латников Тотсгема, только что вывернувших из узкой улочки.
— Там какой-то бешеный ублюдок, — сказал один из них Скиту, — и с ним дюжина арбалетчиков.