Выбрать главу

Похоронная процессия от Нотр-Дам до Сен-Дени проходила по улицам Парижа на протяжении едва ли двух миль, прежде чем выбраться в сельскую местность на севере. Однако Париж 1328 года, хотя и занимал лишь малую часть площади современного города, был самым большим, самым густонаселенным и самым богатым городом Северной Европы. В его стенах и в новых пригородах к северу проживало более 100.000 человек, в то время как в Лондоне, вероятно, проживало менее 40.000 жителей. Жители Парижа проживали в плотной массе высоких и узких деревянных домов, разделенных множеством переулков, которые Жан де Жандун[1] (1286–1328) из университетского квартала на южном берегу сравнивал с "волосами на множестве голов, колосьями пшеницы, собранными после обильного урожая, или листьями в густом лесу"[2]. Они жили в ежедневном неописуемом шуме громких криков, грохота телег, погони скота, звона колокольчиков и предупреждающих прохожих выкриков gare à l'eau (поберегись), когда из верхних окон на улицу выливались помои. Только близость сельской местности могла спасти от вечной эпидемии город, в котором до 1374 года не было канализации и только три общественных фонтана, причем все они находились к северу от Сены, город, где самые привередливые еженедельно сливали содержимое своих уборных в специальные телеги, чтобы вывезти за стены, где свиньи, собаки и крысы рыскали среди куч мусора, мясники забивали животных на улицах, а рядом свободно бродили прокаженные.

Ни один город не прирастал людьми за счет деторождения в нездоровых условиях средневековья, а Париж уже давно черпал свое растущее население из иммигрантов, которых привлекали богатство, слава и свобода столицы. Все более бюрократизированная монархия основала здесь свои суды и регистрационные палаты. Крупные дворяне королевства, графы Бургундии, Бретани, Фландрии и Шампани, принцы королевской семьи и наиболее важные епископы и аббаты посещали город по официальным делам в сопровождении толпы слуг и прихлебателей, которые размещались в довольно больших особняках в стенах города. Спекулянты, банкиры и оптовые торговцы продуктами питания стремительно наживали состояния, создавая разительные контрасты богатства и бедности и обеспечивая рынок для торговли предметами роскоши, Париж славился на всю Европу художниками, ювелирами, золотых дел мастерами, меховщиками. В торговом квартале на правом берегу Сены выросла большая община флорентийских и сиенских банкиров. На левом берегу Университет создал неуправляемый клерикальный, зачастую преступный мир, насчитывавший несколько тысяч человек. А под всеми этими слоями населения копошились наемные подмастерья, домашние слуги и нищие — балласт любого средневекового города. Выживать было нелегко, а комфорт был редкостью.

Нотр-Дам в 1328 году выглядел так же, как и сегодня. Но его можно было бы увидеть не в конце бетонной пустыни, а в сети окружающих маленьких улиц. Выйдя из сумрака собора, похоронная процессия вышла на узкую площадь с портиками, населенную нищими, лоточниками и церковными книготорговцами. В нескольких футах от скульптурных порталов собора похоронная процессия погрузилась в улицы и переулки Иль-де-ла-Сите, переходя на улицу Нев Нотр-Дам, широкую и прямую, которую глава собора открыл в 1163 году, чтобы перевозить по ней повозки груженые стройматериалами для возведения здания собора. Но на этом градостроительство в средневековом Париже не закончилось. Улица Нев Нотр-Дам резко заканчивалась перекрестком с Марш-Палю, одной из главных магистралей Иль-де-ла-Сите, ведущей на юг к Малому мосту и южному берегу Сены. Слева от моста, находился убогий квартал, в который королевским указом были сосланы нищие, бездельники и проститутки с тех пор, как в 1250-х годах они стали угрозой для респектабельных парижан. Справа находился южный вход в Juiverie, короткую улицу, где у изгоев — евреев — были свои лавки и синагоги до их изгнания из Франции всего два десятилетия назад. Пройдя по улице де ла Каландр (ныне застроенной полицейскими казармами и префектурой), похоронная процессия достигла восточной стены королевского дворца. Занимая всю западную часть острова на месте нынешних Дворца правосудия и Консьержери, огромный, разветвленный, хаотично спланированный дворец, к которому каждый монарх вносил свои дополнения, стал похож на маленький город, собравшийся вокруг шпиля собственного собора Сент-Шапель. От города дворец отделяло крыло, которое усопший король сам пристроил для размещения чиновников королевской казны. Скромное строительное предприятие Карла IV, по крайней мере, не вызвало споров. Когда похоронная процессия приближалась к Сене по улице Барильери (ныне бульвар дю Пале), она прошла мимо Большого зала короля, этого "чудесного и дорогостоящего произведения", ныне ошибочно называемого Консьержери и известного главным образом тем, что в нем находился революционный трибунал во время Великой Французской Революции. Ангерран де Мариньи, беспринципный министр финансов Филиппа IV Красивого, построил его около двадцати лет назад, и этот факт до сих пор с горечью вспоминали горожане, чьи дома и водяные мельницы вдоль берега реки были экспроприированы и снесены.

вернуться

1

Жан де Жандун (фр. Jean de Jandun) (1286–1328), французский схоласт, друг и сотрудник Марсилия Падуанского, вместе с ним жил при дворе императора Людовика IV Баварского и был провозглашен еретиком Папой Иоанном XXII.

вернуться

2

Louanges de Paris, 52.