Но уже наступали перемены, которые в следующем поколении лишат рыцарство его значимости. По мере продолжения войны появился класс кадровых военных, выходящий за рамки социального статуса. Большими армиями по-прежнему командовали герцоги и графы, если не короли, что отражало не только их ранг и ожидания общества, но и абсолютную военную компетентность большинства из них. Однако и оруженосец мог командовать рыцарями, как это делал Роберт Ноллис в течение пятнадцати лет, прежде чем его посвятили в рыцари (это сделал один из его подчиненных) в 1359 году. Рыцарь мог командовать графами и баронами, как это делал Бертран дю Геклен в 1360-х и 1370-х годах. В равной степени человек, который не был рыцарем и не стремился им стать, мог сражаться в составе рыцарской кавалерии. Когда в мае 1358 года французское правительство приказало принимать и оплачивать на смотрах в качестве кавалеристов соответствующим образом обученных и экипированных горожан, оно просто узаконило практику, которая была обычной на протяжении многих лет[368]. Все эти солдаты были просто men-at-arms (людьми при оружии), общим термином, включающим любого, кто имел соответствующее снаряжение и мог обращаться с копьем сидя в седле, независимо от его социального положения.
К середине XIV века уже не существовало даже специфически рыцарского способа ведения боя. По мере того как развивались тактические идеи и командиры стали ценить мобильность армии, а не численность, конь, который когда-то был символом рыцаря или оруженосца, утратил свое значение. В английских армиях и все чаще во французских, все передвигались верхом, включая лучников и людей в каждой средневековой армии, которых без разбора называли sergeants (сержантами). Правда, у одних лошади были лучше чем у других. Предводители армии ездили на destriers (дестриэ), больших, сильных и хорошо обученных конях, подобных тому, на котором восседает сэр Джон Хоквуд на картине Уччелло[369] во Флорентийском соборе. Большинство воинов ездили на coursiers, легких и быстрых лошадях, которые, хотя и стоили дешевле destriers, все равно были очень дорогими. Записи о компенсациях, выплаченных французским солдатам, потерявшим своих лошадей во время кампании, свидетельствуют, что среднестатистический баннерет ездил на лошади стоимостью 270 ливров (54 фунта), а соответствующая стоимость лошадей для простых рыцарей и оруженосцев составляла 103 ливра (21 фунт) и 40 ливров (8 фунтов). Рыцари обязаны были иметь двух таких лошадей, а в идеале, трех. Конные лучники и пехотинцы ездили на менее породистых лошадях, известных как rounceys, которые редко стоили больше 10 ливров (2 фунтов). Однако качество и стоимость лошадей, используемых в кампании, неизбежно снижались по мере того, как массовая кавалерийская атака, которая была главным оправданием их существования, устаревала. В английских армиях, которые первыми (после шотландских) отказались от традиционной кавалерийской войны, общий стандарт лошадей всегда был ниже[370].
369
Паоло Учче́лло (итал.