Когда участники переговоров разошлись, было уже поздно, но Талейран не терял надежды. Он попросил у принца полномочий для заключения бессрочного перемирия. Но принц начал сомневаться в добросовестности кардинала. Он полагал, что истинная цель Талейрана — оттянуть начало боевых действий на достаточно долгий срок, чтобы исчерпать оставшиеся у его армии запасы и дать возможность подкреплениям добраться до врагов. Поэтому он отклонил просьбу. Сразу после рассвета следующего утра, 19 сентября, кардинал поскакал обратно через поле к палаткам принца с очередным предложением о более ограниченном перемирии, на этот раз сроком на один год. Согласно одному из отчетов, принц был готов рассмотреть возможность перемирия до следующей весны, но не дольше. Король Франции, однако, уже определился со своей позицией. Он не хотел перемирия вообще. На совещании его главных советников и капитанов уже были приняты окончательные решения по поводу сражения. Что касается Талейрана, то он был вынужден удалиться с пустыми руками. Некоторые из его свиты ускользнули, чтобы сражаться в рядах французской армии, подтвердив тем самым то, что англичане всегда подозревали о папских миротворцах[400].
Армия Иоанна II была выстроена в три линии одна за другой. Каждая линия состояла из центральной баталии и двух меньших по численности флангов. Передней линией командовали Дофин и лорд Дуглас. Брат короля, герцог Орлеанский, командовал второй линией. Сам король находился в тылу вместе с Жоффруа де Шарни, несущим Орифламму, и примерно 2.000 отборных латников[401]. Большая тактическая трудность для французских командиров заключалась в том, что англичане не проявляли никаких признаков того, чтобы атаковать первыми. Опыт прошлого подсказывал, что они просто будут стоять на своих позициях достаточно долго, чтобы с честью отступить, а затем сбегут. Однако если бы французы атаковали первыми, они потеряли бы преимущество в численности. Англо-гасконская армия окопалась на мощной позиции, где ее невозможно было окружить или обойти с фланга. Даже прямая атака могла быть предпринята только на узком фронте, где позволяли бреши в живых изгородях и виноградниках. Поэтому французы впервые в крупном сражении решили отказаться от массовой кавалерийской атаки, которая была главной особенностью их тактики боя на протяжении более чем двух столетий. Они сформировали небольшой отряд из примерно 500 латников на одоспешенных лошадях, задачей которого было атаковать английских лучников в самом начале сражения и разбить их строй. Этот отряд был поставлен под командование двух маршалов, Клермона и Одрегема. Остальная армии спешилась и отправила своих лошадей в тыл. Латники должны были атаковать вверх по склону пешком, пользуясь бойней, которую кавалерия надеялась устроить среди лучников. Согласно сведениям, дошедшим до англичан после битвы, именно лорд Дуглас предложил этот план. Он указал, что со времен битвы при Баннокберне в 1314 году англичане сражались в пешем строю — урок, который они усвоили от шотландцев и могли бы еще преподать французам. Но решающий аргумент привел Эсташ де Риббемон, один из героев битвы у ворот Кале пятью годами ранее. Ему было поручено разведать позицию противника. И он доложил, что другого способа достичь линий принца не существует. Единственной альтернативой было не атаковать вообще, а ждать, пока голод и жажда не заставят принца покинуть подготовленные позиции и попытать счастья в другом месте. Один из маршалов, Жан де Клермон, был сторонником этого курса. Но его коллеги насмехались над ним, обвиняя в трусости, и отвергли его совет. "Вам повезет, если вы сможете достать носом своей лошади крестец моей", — ответил Клермон Арнулю д'Одрегему, который был самым главным среди насмешников[402].